Я не брошу тебя - [45]

— Понял, заткнись... — Гуммо поднялся на четвереньки, с трудом скинул ранец, привалился к нему спиной.

— Ты хотя бы сиди на месте, куда посажу, — усмехнулся Хайдег скривившись. — Как минимум больше шансов выжить. Если еще не понял.

— Понял, заткнись, — Гуммо с третьей попытки отодрал клапан, выдернул свой паек, разодрал упаковку, зачавкал. — Сколько еще идти?

— Это зависит от тебя, если еще не понял.

Они молча дожевали паек, улеглись в стеклянной траве и уснули.

* * *

— Пока никого, — сказал Хайдег. Он стоял на вершине бугра, в очередной раз осматривая горизонт. — Мы хорошо забрали на юг. Теперь, Гуммо, главное — не просволочить запас.

— Не просволочим, — угрюмо отозвался тот снизу. — Сколько еще?

— К вечеру будем, — Хайдег подхватил ранец и, хрустя стекловолокнистой травой, стал спускаться.

— Будем где?

— В скалах.

— В каких скалах?

— За которыми та река.

— Какая река?

— Та.

Хайдег спрыгнул со склона, ткнул Гуммо стволом.

— Вперед.

Они шли и шли, петляя между бугров. Каждые пятнадцать-двадцать минут Хайдег поднимался на очередную вершину и делал очередной скан. Антураж был спокоен; можно было идти дальше, не меняя направления и не сбавляя скорости. Хайдег спускался, подталкивал Гуммо стволом, они шли дальше. Гуммо вскоре снова перестал реагировать на окружение и шел, механически переставляя ноги и уставившись в точку перед собой. Стало темнеть; Хайдег сделал очередной обзор; Гуммо очнулся, посмотрел на вершину, с которой спустился Хайдег.

— Что ты носишься, как шарик в периметре?.. Мы же их хлопнули, там, — он махнул вялой рукой на запад.

— Очнулся? Может быть, хлопнули. А, может быть, нет. Ты видел био? Парный разряд. В общем — ноль шансов, да, только ты знаешь, что такое уравнение эффекта воздействия? Чем дальше под радиус, тем больше роль внешних факторов. В частности, тэ-гэ-эс. Ты, кстати, знаешь, что такое тэ-гэ-эс? Прости, конечно, за глупый вопрос. Вперед, — Хайдег воткнул ствол Гуммо в спину.

Наконец, цепь скалистых холмов приблизилась и выросла над поросшими стеклянной травой буграми. Хайдег взбежал наверх для очередного осмотра и на этот раз стоял дольше обычного. Гуммо, проскучав внизу, вскарабкался тоже.

— Ну? — сказал он безучастно, оглядываясь.

— Там ход, про который я говорил, — Хайдег указал на юго-восток. — Про который ему неизвестно. Сворачиваем.

— Спасибо Животному за такую четкую схему, — вяло гигикнул Гуммо. — Будет земля ему пухом.

— Я бы на твоем месте не веселился. Земля пухом должна была быть тебе. Ты считал, сколько раз?

Они спустились, пошли. Хайдег свернул на юго-восток, и через час они вышли к подножию скалистой гряды. Свернули на юг, двинулись параллельно цепи сплюснутых скал и шли еще час. Затем Хайдег снова изменил маршрут; свернув на восток, он стал пробираться вверх по склону, с трудом выбирая дорогу в крупном отломе. Гуммо, ругаясь и возмущаясь, потащился за ним.

Они выбрались в небольшое ущелье между крутыми боками холмов и двинулись, переступая через зубья разбитого камня. Гуммо спотыкался, падал, ронял карабин, подбирал; скулил, ныл, ругался. Наконец Хайдег свернул направо в узкий проход; протиснувшись, они выпали в коридор, уводивший на юг сквозь скалистый массив кряжа. Они шли какое-то время, стиснутые с боков коричнево-серым камнем, пронизанным мелкодисперсной породой, которая светилась и бросала сухие искры, пронзающие полумрак тусклыми звездами. Вдруг Гуммо завизжал как резаный.

Хайдег обернулся — Гуммо стоял, замерев, в шести метрах, вскинув ствол карабина. Посередине между ним и Хайдегом в камнях затаилась змея. Черное туловище с цепочкой бледно-фиолетовых звезд тускло блестело. Раздвоенный хвост замер над камнем, обе головы нацелились в Гуммо. Гуммо визжал; тошнотворный визг резонировал в каменном коридоре и бил по ушам.

— Не стрелять! — заорал Хайдег. — Кретин! Ты в комплекте! Не стре...

Гуммо всадил разряд. Хайдега отшвырнуло; он, успев сбросить стереомат (чтобы не сцепило с шлема) и не успев поэтому сгруппироваться, воткнулся головой в скалу. Полминуты он лежал, не в силах пошевелиться; затем, с третьей попытки, поднялся на четвереньки, затем на колени; сел, прислонившись спиной к стене. Осмотрел костюм — визуальных повреждений нет; огонек статуса в поле стереомата — «норма», зеленый. Затем огляделся — камень метров на двадцать в каждую сторону был обуглен; в месте, куда вошел фокус разряда, дымилась воронка. Остывающий камень трещал.

Хайдег, шатаясь, встал — Гуммо лежал навзничь, метрах в десяти за воронкой. Хайдег добрел до недвижного тела, ударил ботинком в бок. Гуммо не подавал признаков жизни.

— Кретин, — сказал озабоченно Хайдег. — Не мог подождать хотя бы до завтра.

Он посмотрел на восток, в стену тоннеля. Там, за хребтом и рекой, совсем уже близко, начиналась низина и джунгли, в которых — три дня хода, если поворачивать прямо здесь, — скрывалась дежурная станция.

— Нет, это я кретин. Надо было его обесточить к дьяволу. Одному все-таки будет проще. Чем с таким идиотом. Только где брать не-идиотов? — он ткнул Гуммо еще раз, со злостью. — Выбрал себе компаньонов. Взял бы лучше Животное, земля ему пухом. Один был хоть какой-то вменяемый.