Я не боюсь - [46]

— Я совершеннолетняя. Признана дееспособной. Могу пить пиво и выходить из дома после девяти вечера. Кто ты такой, чтобы мне указывать?

Близняшки отложили вилки и выпучили глаза. Сара нервно затеребила салфетку. Отец побагровел, и показалось, что у него из ушей сейчас повалит пар.

— Да как ты смеешь так разговаривать? Я кормлю тебя, оплачиваю твои расходы — вот кто я такой!

В другой раз я бы заставила себя промолчать. Но услышанное вчера в его кабинете терзало мне душу противным маленьким червячком, а от усталости уже не оставалось сил для самоконтроля.

— Ты когда-нибудь любил мою маму? — спросила я, понимая, что сейчас спущу на отца всех собак.

— Дженни… — умоляюще протянула мачеха.

— Молчи, — оборвала я ее и снова посмотрела на отца. — Так что? Все хочу у тебя спросить: а, в самом деле, зачем ты держишь меня в доме — такую неудобную дочь от нелюбимой женщины?

Он покосился на Сару, потом на близняшек, отодвинул тарелку и поправил воротник рубашки, словно тот душил его.

— Кто тебе сказал, что не любил?

Голос отца прозвучал неуверенно. Ну конечно, не хочет обсуждать такие щекотливые темы при жене и дочерях. Но я знала, что наедине он будет хитрить и лгать, а здесь, находясь в растерянности, может и выболтает правду.

— Я недавно посчитала кое-что. Вот послушай. Мне двадцать семь, а Мине и Келли почти двадцать два. Между нами чуть более пяти лет разницы. Когда мама умерла, Сара наверняка уже была беременна. Как же это случилось? Она была твоей любовницей?

Отец побледнел, сестры открыли рты, а мачеха вдруг со звоном отбросила вилку.

— Ну хватит! — завопила она. — Я не позволю вести такие разговоры при моих дочерях!

— При твоих дочерях, — вкрадчивым голосом повторила я, — ты говорила, что считаешь меня дочерью тоже. Или уже нет?

Мачеха несколько секунд оставалась с открытым ртом, а потом закрыла лицо ладонями и разрыдалась. Близняшки притихли и выглядели очень испуганными. Отец залпом отпил полкружки кофе и прочистил горло.

— Не надо, Бобби! — сквозь слезы попросила Сара.

— Они уже взрослые, пусть знают.

Отец посмотрел на меня.

— Ты точная копия матери. Ровена тоже вечно была одержима какими-то сумасшедшими идеями. Я не понимал ее, а она — меня. Но мы любили друг друга — ради тебя в том числе. — Он перевел взгляд на близняшек. — Ваша мама работала у меня специалистом по рекламе. Это было совсем другое чувство, но преодолеть его мы не смогли. Я собирался развестись с матерью Джен и жениться на вашей матери, когда мы узнали, что будет ребенок. Но случилась трагедия…

— Как вовремя она случилась, — заметила я. — Значит, ты все-таки не любил мою мать?

Отец ударил по столу кулаком и, оперевшись на руку, склонился ближе ко мне. Его глаза метали молнии.

— Знаешь, что нужно мужчине в браке? Еда. Ласка. Любовь. Внимание. Чистота и уют. Постель, черт возьми!

— Бобби! — опять жалобно вскрикнула мачеха, но отец остановил ее тяжелым взглядом.

— Она задает взрослые вопросы, значит, получит взрослые ответы!

— Продолжай, — спокойно произнесла я.

— Знаешь, что давала мне Ровена? Крики по ночам, потому что ей снились кошмары. Паническая боязнь незнакомых людей. Бредовые идеи о том, что все хотят ее убить. Пустой холодильник и грязные полы. Она была сумасшедшей, а у меня не поднялась рука уложить ее в психушку.

— Зато на меня рука поднялась.

— Только из любви к тебе, — покачал он головой. — Хотел как лучше. Посмотри на себя, — он окинул меня презрительным взглядом. — Как я могу выдать тебя замуж и спать спокойно? Что ты дашь мужчине, который тебя выберет? То же самое, что Ровена давала мне — бесконечный кошмар?

Я почувствовала, как боль цепкими пальцами сжимает сердце. Отец нащупал и ударил меня в слабое место. Но он был прав.

— Это знаю и без тебя, — пробормотала я.

— Ну все, я не могу это слушать, — Сара вскочила, отбросила салфетку и выбежала из гостиной, толкнув двери.

— Мама, мама! — близняшки тоже бросились за ней.

— И все-таки я ее любил, — тихо продолжил отец, когда мы остались одни.

— Ты хотел с ней развестись!

— Иногда можно любить человека, даже расставшись с ним, — пожал он плечами. — Ровена сама разлюбила меня задолго до того, как умерла. Я хотел купить вам дом и обеспечить круглосуточную охрану, чтобы развеять ее страхи. Работал ради этого как проклятый. Ну и еще чтобы не бывать ночами дома и не просыпаться от того, что любимая женщина колотит меня руками и ногами, приняв за какое-то чудовище.

— А если чудовища на самом деле угрожали ей? — спросила я. — Тебе не приходило в голову, что человека мало любить, ему надо еще и верить?

Отец вздохнул и откинулся на спинку стула.

— Чего ты хочешь от меня теперь, Джен? Воскресить твою мать и проверить, правда это или вымысел, я не могу.

— Я хочу знать, зачем ты мне лжешь.

Он поднял одну бровь и сложил руки на груди, всем видом показывая, что не понимает смысл вопроса. Но у меня был готов и другой.

— Хорошо. Тогда я хочу денег.

— У тебя есть депозит, разве нет?

— Я хочу много денег.

— Насколько много?

— Непозволительно много. Мне нужен стартовый капитал.

У отца вырвался вздох облегчения.

— Ты хочешь заняться бизнесом? Могла бы прямо сказать. У тебя нет опыта, поделись идеей, и я подумаю.