Я начинаю войну! - [53]
Еще один важный момент. Мои письменные донесения по обстановке в стране, партии и армии, направленные мною в ГлавПУ, исчезли.
Один бывший наш, мой в частности, переводчик Королев, работавший впоследствии в 7-м Главном управлении, звонит мне и спрашивает: «Василий Петрович, вы случайно дело такое-то не брали?»
«Да ты что, Игорь, я дело с ГлавПура разве возьму. Да, я его читал, но не забрал». «Но пропало», — говорит.
К сожалению, они не поняли бессмысленность временного, так сказать, ввода войск. Это и погубило их, и раздавило. Ну, скажем, Амин не верил, что мы могли его убить, поскольку он мне лично доверял. Но, в принципе, почему они не понимали, зная свою страну и зная обычаи, что ввод большой группы войск будет трагедией и для нас и для них? Это общее мнение афганских товарищей, в том числе и Экбаля. Они говорят, что на Тараки и Амина постоянно влияли наши товарищи из числа «ближних соседей». Так что Тараки и Амин были своего рода пленниками сложившихся обстоятельств. Нельзя отбрасывать роль в этих событиях и Международного отдела ЦК КПСС. Может быть, он определял нашу политику в отношении Афганистана.
Пришли же мы к тому, что нас начали ненавидеть больше, чем англичан. Правда, и уйдя так, как мы ушли из Афганистана, по-моему, совершили крупный политический просчет, проявив полное незнание обстановки в стране. Амина убрали — пришел Бабрак. Что такое Бабрак? В армии 93 процентов халькистов, а парчамистов — 7 процентов, только семь процентов сторонников Бабрака. На кого же делали ставку? Кто такой сам Бабрак? Пьяница, прежде всего. И мы вляпались…
Полковник через стенку спал, с заданием не давать пить. Причем халькисты, конечно же, были ближе к народу. Это же голодранцы, так их называли. Выходцы преимущественно из простого люда. Парчамисты в основном были представителями торговцев или феодалов и т. д.
Экбаль Вазири
(первый начальник ГлавПУ афганской армии)
Считаю, что между Хафизуллой Амином и Нур Мухаммедом Тараки никаких разногласий и противоречий не было. Они были созданы искусственным путем определенными силами. Ведь оба лидера имели огромное влияние и авторитет в народе и мешали осуществлению плана, предусматривающего приход к власти другого деятеля.
Это бывшее руководство СССР хотело иметь в Афганистане послушное правительство, которому можно было бы диктовать свои условия. Используя своих агентов и огромное доверие к себе со стороны Тараки, ему удалось посеять раздор между ним и Амином. В итоге в народе был подорван авторитет обоих, а сама вражда дошла до вооруженного столкновения.
Вместо Нур Мухаммеда Тараки к власти пришел Хафизулла Амин. Он пользовался большим влиянием в армии и народе. В Афганистане не было силы, которая могла бы устранить его от власти. Поэтому у бывшего советского руководства остался единственный путь: путем провокаций ввести в Афганистан свои войска и силой убрать Хафизуллу Амина. Никакой интернациональной задачи они не выполняли. Главной их целью было привести к власти своего агента Бабрака Кармаля.
Эта ошибка в значительной степени подорвала Апрельскую революцию и в конце концов привела к ее поражению. Она также оказала крайне отрицательное, самое негативное воздействие и на Советский Союз.
Вспоминает бывший заместитель
министра общественных работ Салех Пируз
Уже в первые дни революции определенными силами был предпринят целый ряд диверсий и провокаций. Так, например, была спровоцирована борьба за портфели в Кабинете министров, вызвавшая распри и противоречия. К счастью, этот инцидент удалось урегулировать…
В дальнейшем — ввод войск… Мы никоим образом не обвиняем советских солдат и офицеров. Они выполняли приказ своего руководства. А советскому руководству нужно было устранить от власти халькистов во главе с Тараки и Амином, которые были ближайшими союзниками и единомышленниками.
В ряде районов Афганистана, в частности в Герате, Нангархаре, были устроены мятежи, но революционная власть устояла. Нужно было поссорить Тараки с Амином. Ведь советское руководство понимало, что до тех пор, пока между Тараки и Амином будет единство и согласие, ему не удастся поставить во главе афганского государства своего агента.
Тараки и Амин были верными друзьями Советского Союза. На Москву они смотрели так, как мусульмане смотрят на Мекку. Дальнейшие события хорошо известны. Амин был убит советскими солдатами, и власть была передана человеку, которого не могло принять афганское общество.
Таким образом, ввод войск, устранение от власти законного афганского правительства и приход к власти советского агента являются основными причинами, приведшими революцию к поражению.
Экбаль Вазири
Должен подчеркнуть в отношении просьб с афганской стороны, что все обращения были инспирированы советской стороной. В связи с этим я вспоминаю беседу с генералом КГБ Ивановым. Однажды он пришел ко мне в Политуправление и сказал, что, по имеющейся у них информации, моджахеды создают в Нуристане временное правительство. В случае его создания, продолжал он, это правительство признают США, Пакистан, Саудовская Аравия и Китай, которые оказывали помощь моджахедам. В этом случае может начаться третья мировая война. Он посоветовал направить верные революции войска в Бадахшан для проведения операций, одновременно предложив пригласить сюда два-три советских полка.
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Это не детектив, не фантазия, это правдивый документ эпохи. Искрометные записки офицера ВДВ — о нелегкой службе, о жестоких боях на афганской земле, о друзьях и, конечно, о себе. Как в мозаике: из, казалось бы, мелких и не слишком значимых историй складывается полотно ратного труда. Воздушно-десантные войска представлены не в парадном блеске, а в поте и мозолях солдат и офицеров, в преодолении себя, в подлинном товариществе, в уважительном отношении к памяти дедов и отцов, положивших свои жизни «за други своя»…
Сержанту Андрею Семину крупно повезло: его хоть и отправили служить в Афган, зато он попал в подразделение связи. Что может быть лучше на войне! Свой особый распорядок дня, относительно комфортное «рабочее» место и никакого риска — служи себе в удовольствие и считай дни до дембеля. Но вдруг все круто изменилось. За безобидную шутку в адрес командира Андрея опускают на самое дно армейской иерархии — в мотострелковую роту, в пулеметно-гранатометный взвод. Вдобавок отделение, куда его определяют, пользуется дурной репутацией «залетного».
Это была война, и мы все на ней были далеко не ангелами и совсем не образцовыми героями. Осталось только добавить, что этот рассказ не исповедь и мне не нужно отпущение грехов.
Наконец-то для сержанта-десантника Сергея Прохорова, сражавшегося в Афгане, наступил заветный дембель! Конец войне… Но по досадной случайности Сергей не попадает в списки дембелей, улетающих домой первой партией. Что же делать? На ловца, как говорится, и зверь бежит. На кабульском аэродроме Прохоров встречается с прапорщиком Костроминым, который обещает помочь. Для этого сержанту надо нелегально проникнуть на борт «Черного тюльпана», а на подлете к Ташкенту спрыгнуть с парашютом, прихватив с собой контейнер с посылкой для мамы прапорщика.