Я наблюдаю за тобой - [72]

 Старый рыбак закрыл лицо руками, и плечи его затряслись.

 Он плакал.

 Беззвучно.

 Безрезультатно пытаясь спрятать свое горе.

 - А что стало с мальчиком? – спросил Харальсон.

 - На следующий день к нам снова явился его молодой отец. Господи, как он смотрел на ребенка! Как будто боялся его, что ли… Но он захотел забрать его к себе, сказал, что даст ему все, что сможет, что воспитает его как джентльмена… Я не хотел соглашаться, помня о своем обещании, но я понимал, что не смогу дать внуку и половину того, что он может получить от своего отца… Я отдал ребенка. У меня осталась только украшение его матери. – Отто вздохнул. – Я постарался забыть об этом страшном эпизоде моей жизни. Вскоре меня порадовал Карл: у меня родился еще один внук, и мы назвали мальчика Каем. Теперь он моя опора в старости. И еще: тринадцать лет назад, в день рождения Кая, я не выдержал и выбросил драгоценность в море во время рыбалки. Вот и все.

 - Спасибо вам, маастер Вален, - хрипло произнес Греджерс.

 - Вы можете присоединиться к сыну и внуку, - добавил судья.

 - Нет-нет! – возразил Фробениус. – Подождите-ка…

 На него мало кто обратил внимания, поскольку в тот же момент, когда он открыл рот, вперед снова выскочила Келда Халворсен, которая громко воскликнула:

 - Постойте! Маастер Вален, прошу вас, ответьте еще на один вопрос! Я могу задать вопрос, ваша честь?

 - Можете, фрекен, - ответил судья, сделав Греджерсу знак рукой: мол, тебя я еще выслушаю. – Спрашивайте.

 Келда подошла к старому рыбаку, при этом ища что-то у себя в кармане, пришитом сбоку к юбке платья.

 - Скажите: брошь, которая досталась вам от дочери, была похожа на эту?

 И девушка показала Отто и всем остальным, кто мог видеть, маленькую серебряную брошь, которую сжимала между двух пальцев. По центру брошки красовалась круглая белая жемчужина.

 Реакция старого рыбака была красноречивее любых слов.

 Отто побледнел и начал хватать ртом воздух, будто пытаясь что-то сказать, что-то важное, что-то…

 И не мог.

 Он так и не ответил на вопрос Келды, но этого и не требовалось. Вместо этого старик спросил:

 - Откуда она у вас, фрекен?

 - Ее мне отдал подсудимый, герр Абель, в ту ночь, когда его арестовали, - ответила девушка, едва заметно покраснев.

 Отто побледнел еще сильнее и на этот раз, сглотнув ком в горле, обратился к судье:

 - Ваша честь, если можно… я хотел бы подойти поближе к подсудимому… Вы позволите?

 Подумав, нахмурившийся судья кивнул, и Отто, слегка шатаясь, будто на ватных ногах, подошел к «скамье подсудимых», где герр Абель сидел, упорно глядя прямо перед собой. Тяжело вздохнув, старик легонько тронул молодого человека за плечо, и через пару секунд… обвиняемый обернулся.

 Он повернул голову, и в его глазах блестели еле сдерживаемые слезы.

 А за этой прозрачной пеленой была радость, была надежда… и нежность была. Он смотрел на старика, как на… как на…

 И его глаза были такими знакомыми. До боли знакомыми.

 - Мальчик мой! – воскликнул Отто и, не обращая внимания на всех остальных, бросился к подсудимому и обнял его за плечи. Так крепко, как только мог.

 Тот ответил осторожным объятием.

 - Мой внук, мой дорогой… - рыдал Отто, а Роальд похлопывал его по спине, пытаясь успокоить.

 - Так вот как умерла моя мама, - прошептал он и почувствовал, что, несмотря на все свои усилия, плачет.

Глава 21

 Томас с болью в сердце смотрел на эту картину.

 Он потерял своего внука… И из-за чего?

 Из-за какой-то неведомой никому силе, что заставляет подобных Инглингу, подобных Стеину слышать голоса… Из-за роковой случайности, быть может…

 Он, самый почитаемый и влиятельный человек в деревне, у которого было практически все, потерял своего внука.

 А этот бедный рыбак в потрепанной одежде, в порванных ботинках – этот нищий внука только что обрел.

 Маастера Валена так и не удалось оторвать от подсудимого, да никто особо и не пытался. После первой же попытки вернуть старика с блестящим от слез радости лицом на место, Харальсон махнул рукой, улыбнувшись непонятно кому, и продолжил заседание:

 - Итак, - по-деловому сказал он, сложив руки в замок и весомо опустив их на стол. – Что мы имеем? Роальд Абель наткнулся в лесу, по какой-то удивительной случайности, на своего деда и двоюродного брата, которых атаковал взбешенный Инглинг Сорбо, утверждавший, что брошь принадлежала его семье… А затем Роальд Абель его убил. После чего…

 - Дай мне слово, Харальсон, - потребовал вдруг Греджерс.

 - Ах да! Я и забыл…

 - Теперь у меня почти все сходится, - торжественно начал говорить старый детектив. – Особенно после того, как я своими глазами увидел брошь. Да-да, для меня эта вещь значила почти так же много, как и для маастера Валена. Почему? Сейчас узнаете. И, наверное, удивитесь, когда я покажу вам еще одну такую же – родную сестру тех двух!

 С этими словами Фробениус потянулся в свой нагрудный карман и двумя пальцами выудил оттуда брошь. Точно такую же, какую Келда, стоящая возле кафедры, все еще сжимала в руках. И снова толпа изумленно ахнула.

 - Позвольте мне, друзья мои, рассказать вам весьма странную и, на мой взгляд, глупую, но для кого-то, возможно, печальную историю «темного особняка» в городе Гамвике, - важно начал Греджерс. Заложив руки за спину, он принялся расхаживать по кругу, окидывая пристальным взглядом первые ряды зрителей. – Итак. Некогда этим особняком, как совершенно правильно говорится в официальных документах, владел герр Кайл Нильсон. Однако он был бездетен и молод и, узнав о своей смертельной болезни (какой, не важно), решил передать свой дом другу – пожилому человеку из тихой норвежской деревеньки на северном побережье. Ну, вроде нашей с вами деревни. – Рассказчик подмигнул Келде, мимо которой в этот момент проходил. – В документах, которые оформлял знакомый юрист Нильсона, некий Мортен Северуд, было написано, что человека того звали Вермандом Якобсем, а вот это, друзья, уже совсем неправильно! Того человека – теперь я точно это знаю – звали Асмандом Сорбо! О, вы, кажется, шокированы этим заявлением? Да, я тоже был удивлен, но это так! А откуда, как вы думаете, взялось неожиданное богатство Сорбо? С неба свалилось? Эээ, нет. Так не бывает.