Я на валенках поеду в 35-й год... - [38]
Особое дело — охота с Эником. Примерно год они были друзьями и охотились вместе. Лиса или енот встречают собаку нос в нос и стараются укусить, не допуская к холке. Яков в этот момент подбирался сзади и дёргал за хвост, лиса теряла бдительность, и лайка одним движением ломала ей хребет. Или, например, их охота на кошек, которые в таких случаях взвиваются на дерево, оборачиваются и издевательски смотрят на собаку вниз. Тут же Яков вскакивал за ними, хватал за хвост и сбрасывая к псу.
Особо я запомнил охоту на соседского петуха. Петух был очень воинственный, постоянно клевал хозяйку. Один раз он забрался в наш двор. Яков сидел на крыше и тут же издал боевой клич. Эник бросился за петухом. Опытный петух залез в поленницу брёвен. Но подскочил Яков и тоненькой своей ручкой выщипал петуху весь хвост. После того, как мы отогнали охотников и освободили петуха, он вылез из поленницы ощипанный и смущённый, потеряв весь свой боевой дух. Так продолжалось, пока Яков не заинтересовался сексуальными приспособлениями Эника, не подобрался к нему сзади и не дёрнул его за них. На этом вся дружба закончилась, и наступила эпоха смертельной вражды. По-видимому, произошло половое созревание Якова.
Однажды он беспричинно и неожиданно восстал против меня. После этого, как только Яков появлялся, я физически чувствовал, как сгущается и наполняется ненавистью воздух. Вопрос стоял так: кто первый схватит за горло? Наташа бегала вокруг и кричала: «Ты его задушишь, ты его убьёшь!» То, что он покусает меня, её не волновало. Яков ухитрился из ревности укусить нашу дочку — маленькую Наташу. Пришлось от него избавиться. Я попробовал сдать его в Уголок Дурова. Там сказали: «Нет, спасибо! Лучше бы Вы нам медведя привели». Я был знаком с профессором Л. В. Крушинским из МГУ, который изучал интеллект обезьян. Я отдал ему Якова с условием не ставить на нём опытов, а использовать в качестве производителя. Так он там и устроился в своём гареме. Некоторое время мы к нему приходили, потом нас попросили больше не появляться. Расставание всегда очень печально… С этих пор у нас в семье всегда кто-нибудь живёт: несколько собак, сейчас — ещё попугай, но это уже другая история.
В связи с ростом семьи изба на два хозяина стала нам мала. Зимой наш приятель, рискуя отморозить ноги, привёз два строительных вагончика. В этот год начали разбирать старые пионерские лагеря по причине пожароопасности, и мы купили два комплекта обломков: стропил, окон, дверей, старых досок с гвоздями. В те времена доски и гвозди были дефицитом. Но прежде всего нужно было поставить вагончики на кирпичные столбики. С кирпичного завода под Переславлем кирпич мы забирали самовывозом. Наняли «химика», так называли условно освобождённых заключенных, работающих на стройках большой химии. На заводе нужно было заскочить в сушилку для кирпича, зацепить тросом поддон, на котором стояла кладка сохнущего кирпича, и успеть выскочить живым. У нас появился конкурент — молодой лейтенантик с несколькими солдатами из ближайшей воинской части. Они лезть в этот ад не спешили. Мы с H. Н. облили нашего «химика», одетого в телогрейку, парой вёдер холодной воды, и он блестяще выполнил операцию по захвату кирпича. Следующий шаг — погрузка в полуторку. У «химика» был автопогрузчик с ковшом. Он подцепил горячий кирпич и засыпал в кузов полуторки. Примерно четверть раскололась. Борта начали дымиться, и мы в дыму понеслись в Талицы. Там высыпали кирпич прямо на землю, поколов ещё четверть.
Следующий шаг — поднять вагончики и соорудить под ними столбики из обломков кирпича. «Химик» достал домкрат, а я для замешивания раствора приспособил нержавеющее корыто из-под покойников, которое уступил мне знакомый врач. Как только мы собрали всё это на строительной площадке, «химик» сориентировался и утроил заранее оговоренную цену. Вот тут H. Н. проявил характер и незаурядные менеджерские способности. «Забирай свой домкрат и отправляйся назад», — заявил он «химику». «Давай, вези», — ответил тот. «С какой стати?» — парировал H. Н. Перспектива тащить на себе шестидесятикилограммовый домкрат двадцать километров до города не обрадовала «химика», и он уполовинил цену. Так мы установили вагончики.
Вагончики имели стальной каркас и состояли из двух половинок, свинчивающихся болтами. На каркасе крепились уши. К этим ушам мы привинтили две стандартные балки по 6,5 метров длиной и на них установили стропила. Установка первых стропил, весом в 200 килограммов на фронтоне, была трудовым подвигом. Далее нужно было установить столбы для стен высотой в четыре метра и тринадцатиметровую связывающую балку сверху. Мы поставили столбы и укрепили их откосами — тонкими досточками. Втроём залезли на лесенки и держали эту огромную балку на руках. Тут четвёртый наш партнёр решил, что дело сделано, и пошёл выбивать топором укосины. Как мы удержались с балкой на четырёхметровой высоте, одному Богу известно…
Дальше началась отделка. Прежде всего надо было вставить оконные блоки килограммов по семьдесят каждый. Я стою, держу на весу блок, а в это время сзади ко мне подходит младший сын Павел (ему было 1,5 года) с пассатижами и ущемляет меня за задницу. Он, оказывается, только что раздобыл новые, привезённые мной пассатижи, ходил, щёлкал ими, искал применение. Нашёл… Я ору благим матом, блок отпустить не могу и его отогнать не могу, а он, мерзавец, жмёт на пассатижи «в наплыве счастья полуоткрывши рот…» (С. Чёрный)
