«Я на свете всех умней…» - [2]

.) Американцы по психометрическим тестам — народ неглупый, но это американцы, во всем их этническом многообразии. А сколько среди них этнических китайцев, немцев, поляков?.. (Кстати, именно поляки слывут в США тем, чем в России — чукчи. «Сколько нужно поляков, чтобы ввинтить лампочку? Пять. Один приставляет лампочку к патрону, а четверо других вращают под ним стол…»)

Второй ответ дал в свое время Бенджамин Дизраэли, любимый премьер-министр королевы Виктории: «Есть ложь, бессовестная ложь — и статистика…» Какова была контрольная выборка опрошенных? Какова она по качеству и количеству? И что такое средняя температура по больнице? О тупости немцев твердили при Пушкине, твердят и сейчас, а философия, да и физика с химией и биологией до середины XX века — чуть не сплошь немецкие. Это потом мозги перетекли за океан, где денег стало много.

Кстати, бросим взгляд и на такой показатель, как нобелевская премия. У меня под рукой таблица до 1994 года; ее и обрабатываю. Получается: США — 238, Германия — 96, Великобритания — 85, Франция — 46, Швеция (sic!) — 30, Дания — 20, Швейцария — 19, Россия плюс СССР — 17, Канада и Нидерланды — 14, Италия — 13, Австрия — 11, Япония, Норвегия и Бельгия — 8, Ирландия — 7, Испания и Южная Африка — 6, Аргентина — 5, Израиль и Австралия — 4, Польша и Индия — 3; остальные меньше. Занятно, не правда ли? О многом эта статистика говорит, но о многом и красноречиво умалчивает. Построить на ней представление об интеллекте народа — дело безнадежное.

Россия по части разработки своих тестов отстает; в советское время они не поощрялись. Но российские интеллектуальные состязания, так называемые детские олимпиады по школьным предметам, дали прелюбопытный результат. В течение десятилетий ни один из победителей в дальнейшем не стал даже доктором наук, не то что большим ученым. Тут кстати вспомнить, что один из величайших мыслителей XX века, Альберт Швейцер (1876-1965), считался в школе мальчиком туповатым и едва не был исключен за неуспеваемость. Даже в музыке (а он потом, среди прочего, сделался еще и замечательным органистом) отставал. Не блистал на студенческой скамье и Альберт Эйнштейн.

Вообще в Старом Свете тестирование пока не приняло повального характера. Спасибо традиции! Как часто она оказывается умнее разума. И его измерителей. Кто составляет тесты? Избранники божьи или самозванцы? Любое произведение несет на себе печать авторской индивидуальности. Тест — тоже. Даже если считать ученого-психолога человеком усредненным (а не психом, каковым он нередко оказывается), все равно субъективности не избежать.

Возьмем примеры из российской печати последнего времени.

.

Правильный ответ, говорят нам, — дельфин, поскольку он — млекопитающее, а остальные — рыбы. Но этот тест — переводной (как и большинство российских тестов), и ошибка переводчика допускает другой ответ: селедка. Действительно, рыба, под которую хорошо идет водка, по-русски — сельдь; селедка — скорее блюдо; или уж во всяком случае, просторечие, уменьшительно-ласкательное имя обитательницы морей clupea harengus, тогда как прочие имена — без всякой ласки. Выходит, что это слово выпадает из общего ряда. Вот вам и тест.

.

Опять, правильный ответ (Глазго = Золгаг) на поверку оказывается неправильным: ведь Кардифф (Фидкраф) тоже город не английский, а валлийский, что особенно бросается в глаза в наши дни, когда Уэльс обрел, наконец, некоторую степень автономии. Составитель теста, что называется, сам дурак. Более того, здесь возможен и третий безукоризненно правильный ответ: ни один из городов не является английским. Перечисленных названий нет ни на карте Англии, ни в произведениях английский беллетристов, — а ведь о том, что города зашифрованы, тестируемый не предупрежден, стало быть вопрос — некорректен.

Именно из-за подобного рода некорректностей психометрические тесты вызывают у многих возмущение. Люди спрашивают психологов: с чего бы это вдруг нам играть в ваши игры, а не в свои собственные?

Наконец, ясно и то, что тест, даже самый что ни на есть объективный (если таковой вообще возможен), именно в силу своей объективности вытолкнет на обочину человека действительно своеобразного, не говоря уже о гении. Идея психометрического теста — средний человек, возведенный в квадрат (в идеале — в куб). Представим себе такую картину: 1811 год; двенадцатилетний Пушкин поступает в лицей, — и вот ему, в качестве проверки интеллекта, предлагают продолжить числовой ряд: 1, 3, 7, 17… (члены, начиная с третьего, определяются по правилу a(n+1)=a(n-1) + 2a(n), которое и нужно угадать). Что, если бы он не справился? «Милостивый государь Сергей Львович, не обессудьте, сын Ваш, Александр Сергеевич, не может быть принят в Императорский Лицей, ибо не оказал на испытаниях достаточных умственных способностей…» Прощай, Евгений Онегин, Пиковая дама, «Я помню чудное мгновенье»… Прощай, «наше всё»! Получился бы из Пушкина — Денис Давыдов, отважный гусар, пописывающий стихи. Ведь это признать нужно: не было у Пушкина математических способностей. И еще многих.