Я на Марсе - [4]

— Да-да, — с облегчением вздохнул и папа. — Головы всех членов нашей семьи отличаются высокой прочностью!

Я потрогал голову и с удивлением обнаружил, что вся она обмотана бинтами.

— Ему следует поменьше двигаться, — сказал человек в очках, и я сразу догадался, что это врач. — Если боль усилится или поднимется температура, вызовите меня. Я сделаю ему еще один укол.

«Вот оно что! — подумал я. — Он воспользовался общей суматохой и успел меня продырявить!»

Но я ничего не сказал. Только потом, когда он собрался уходить, я вежливо улыбнулся, как меня учила мама.

Настало время уходить и еще троим. Перед уходом дедушка сказал, что я родился в рубашке, и, довольный, пригладил усы. Дядя Владимир встряхнул своей львиной шевелюрой и заметил, что в своей повязке я похож на готового к полету космонавта в шлеме. Позже я убедился в том, что он многое предвидел. А бабушка добавила:

— Благодарение тебе, матерь божья, что ты избавила нашего мальчика от худшего несчастья!

И стала креститься.

Я спросил о самочувствии Крума и велосипедиста. Меня успокоили, сказав, что изо всей троицы разукрасился один я, других пострадавших нет.

Я улыбнулся:

— Тогда спокойной ночи. Поужинаю завтра утром, потому что сейчас мне есть что-то не хочется.

Мама не стала возражать и погладила меня по бинтам. Удивительная произошла в ней перемена: ведь в другой раз она бы меня крепко отчитала, если бы я отказался ужинать!

Глава III. Космический корабль «Искор-1»

С улицы донесся пронзительный свист. Это был наш с Крумом сигнал. Я быстро поднялся и стал искать свои домашние тапочки. Одну нашел под большим креслом рядом с камином, а другую — за книжной полкой.

На улице мой друг продолжал свистеть нетерпеливо и настойчиво, словно давал сигнал тревоги.

Иду, иду — крикнул я, чтобы прекратить его музыкальной опыты.

Когда я выскочил на балкон, внизу никого не было. Наша соседка, тетя Пиронкова, только что скрылась в окне третьего этажа с пустым тазом в руках. Я успел увидеть, как сверкнул солнечный луч, отразившись от медной поверхности таза. Ага, значит, она выплеснула что-то на тротуар, поэтому Крум предпочел спрятаться в укрытие.

Выждав немного, пока окончательно миновала опасность, я тихо дал о себе знать:

— Я здесь!

Из-под балкона высунулась большая голова с короткими острыми волосами, похожими на иголки.

— Что ж ты не вышел сразу? — спросила голова, осторожно озираясь. — Из-за тебя я чуть не превратился в мокрую курицу!

Я стал оправдываться:

— Тапочки искал. Мама запретила мне ходить босиком даже в комнате.

— Хорошо, что ты не сороконожка! — съязвил Крум. — А то, наверно, искал бы свои тапочки до вечера…

— А ты не свисти, как заведенный! Я услышал тебя еще с первого раза!

— Есть важное дело. Я сделал большое открытие!

— Какое?

— Пока не спустишься, не скажу ни слова.

Таз опрокинулся из окна третьего этажа вторично, и Крум опять укрылся под балконом. Тетя Пиронкова была раздосадована тем, что ей не удалось его освежить. Она погрозила мне своим длинным указательным пальцем и принялась воспитывать меня. Но я не вникал в ее наставления, потому что снова рыскал по комнате, теперь уже в поисках сандалий. Сейчас ее, видимо, огорчало, что она находится на третьем этаже, а я — на пятом. Ведь по законам земного притяжения воду из таза гораздо легче лить вниз, чем вверх.

Через пятнадцать минут я был уже рядом с Крумом.

— Я его нашел! — взволнованно сказал он.

Лицо его сияло, как полная луна. Я поинтересовался:

— Убежище команчей с улицы Явор?

— Нет.

— Тогда, может быть, вашего пропавшего кота?

— И не его. Кисан вернулся домой самостоятельно.

— Так что же ты нашел?

— Космический корабль «Искор-1».

На этот раз Крум действительно меня удивил. Мне были известны все космические корабли типа «Восток» и «Восход», запущенные к тому времени Советским Союзом. Была у меня и коллекция портретов космонавтов. Но о корабле «Искор-1» я слышал впервые.

Крум вынул из кармана своих спортивных шорт аккуратно сложенную газетную вырезку.

— Вот, читай.

Я развернул вырезку. Как только я прочитал первое предложение, она задрожала в моих руках. Крупными буквами черным по белому было напечатано:

К ПРЕДСТОЯЩЕМУ КОСМИЧЕСКОМУ ПОЛЕТУ

София, 30 сентября, Болгарское телеграфное агентство. Космический корабль «Искор-1», предназначенный для полета на Марс, готов к вылету. Два космонавта, которые посетят эту далекую планету, бодры и веселы. О месте и времени вылета будет сообщено дополнительно.

Я раскрыл рот от удивления. А Крум сиял:

— Ты зарылся в свои книги, а газет не читаешь! — упрекнул он меня. — Пропускаешь такие новости!

— Действительно пропускаю, — неохотно признался я.

От волнения у меня зачесалась голова, но почесаться я не мог, потому что мешали, бинты.

Вот какой Крум — настоящий друг! Сразу информирует меня обо всем. Парашкев и Валентин нарочно бы смолчали, чтобы поставить меня в неловкое положение перед всей школой.

— Спасибо, что просветил меня, — улыбнулся я и вернул вырезку. — Открытие твое одобряю.

Мой друг затрясся от смеха:

— И это ты называешь открытием? — спросил он между двумя приступами хохота. — Эта новость известна всему миру! Ее пять раз передавали по радио. Я открыл совсем другое! То, о чем знают человек десять, а может быть, и меньше, потому что это тайна!