— Что за глупости?! Я никого не вызывал, ты ошибся! — Тут мне пришла в голову одна идея, которую я не замедлил воплотить в жизнь. — Изыди, нечистый! — жутким голосом произнес я и осенил черта крестом.
Знамение на него не подействовало — по крайней мере сразу. Он поскреб когтями лохматый лоб между рогами и как-то виновато сказал:
— Наверное, в канцелярии что-то напутали, — и лишь тогда изыдил.
Около минуты я простоял посреди комнаты, таращась на пустой стул, потом протер глаза и посмотрел на вазу с розами, которая стояла на журнальном столике, явно не собираясь исчезать.
— Ага! — припомнил я. — Ведь черт говорил, что это презент.
Я подошел ближе и оглядел презент со всех сторон. Ваза была очень красива и, наверняка, дорогая. Цветы в ней были свежие, только что срезанные, с каплями росы на нежных лепестках.
— Великолепный презент, — сказал я сам себе. — Они там в аду действительно что-то напутали, а мне из-за их ошибки достался такой чудесный подарок.
Вдруг за моей спиной раздался тихий вздох, а вслед за ним — знакомый уже голос:
— Никакой ошибки.
Я резко обернулся. Черт (тот самый Альфред фон Бурбурмуло) снова сидел на стуле, положив ногу на ногу, и жалостно смотрел на меня.
— Ты же сказал «черт меня возьми», — пояснил он. — И вот, я к твоим услугам.
Я вернулся к дивану, присел и закурил сигарету.
— Да, я так сказал, — не стал отрицать я. — Но просто так сказал. В сердцах.
— Знаю, знаю, — закивал черт рогатой головой. — Однако в канцелярии это зарегистрировали как вызов. Произошла не ошибка, а досадное недоразумение, такое время от времени случается. И ничего тут не поделаешь: вызов есть, и он числится за мной… Вот такой я неудачник.
— Ба! — сказал я. — Я тоже неудачник. И что нам делать?
— Инструкция требует, чтобы я искушал тебя, — ответил черт.
— Что?!
— Искушал. Теперь я должен разными дьявольскими соблазнами добиваться от тебя добровольного подписания кабального договора о залоге души.
— Ага… — Я положил сигарету на край пепельницы и не спеша прошелся по комнате. За время, минувшее после первого появления черта, я уже заметно очухался и теперь чувствовал себя очень неуютно в его компании, по спине у меня пробегали мурашки, а от последнего его предложения мне вообще стало не по себе. Несмотря на это я и дальше пытался держать марку, оставаясь внешне невозмутимым. — Значит, заложить душу?
— Конечно, конечно, — кивнул черт со слабой надеждой. — На определенный срок, по желанию клиента. Можно совсем ненадолго, скажем, на тысячу лет.
Осмелев, я взял сигарету и помахал ею перед свиным рылом черта.
— Э, нет, дружок мой лукавый, и не надейся! Я ни за что не поддамся на твои дьявольские соблазны.
— А я и не надеюсь, — обреченно сказал черт. — Не стану я тебя искушать, не переживай.
— Гм-м… — Меня удивила и насторожила такая уступчивость. — Позволь спросить: почему?
— Потому, что не могу, — честно признался он. — Не умею.
— Вот те на! — Я был поражен. — Не умеешь? Но ты же дьявол-искуситель…
— Восьмой категории, — уточнил черт. — В сфере искушения я оказался полным неудачником — слишком уж я честный и чуткий, совсем не приспособленный к суровым реалиям адской жизни. — Он тяжело вздохнул и весь поник.
За ним вздохнул и я, потому что и сам был неудачником в жизни и никак не мог приспособиться к ней. Невольно я ощутил какое-то душевное родство с этим несчастным сыном Преисподней.
— А когда-то я считался самым способным среди ровесников, — продолжал убиваться черт. — С отличием закончил учебу, блестяще прошел практику, в буквальном смысле слова звезды с неба хватал, был награжден почетной грамотой Его Сатанинского Высочества — а это, знаешь, большая честь. Мой отец, царство ему подземное, так гордился мной, все мечтал увидеть меня Темным Ангелом… Хорошо, что он не дожил до моего позора.
— А что с тобой случилось? — сочувственно поинтересовался я.
— Сам видишь, что! По окончании Высшего адского университета имени Велиала я был назначен дьяволом-искусителем второй категории… И вот, скатился аж к восьмой.
— Каким образом?
— В соответствии с Уставом, — пояснил черт, — за три проваленные попытки искушения подряд дьявола-неудачника автоматически переводят на ступень ниже. Вот так я и попал в восьмую категорию.
— Понятно, — сказал я и погасил окурок в пепельнице. В следующий момент между моими пальцами появилась новая сигарета, на кончике которой тлел огонек. Я с благодарностью взглянул на черта:
— О! Спасибо!
— Мелочи! — черт вяло махнул лапой. — Люблю делать людям маленькие услуги, причем задаром. — Он вздохнул. — Такой я чудный, сказать бы, нетрадиционный дьявол. — И с выражением процитировал Фауста: — «Так кто же ты?» — «Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо». — Начитанный оказался бес!
— Значит, ты уже ухитрился не соблазнить по меньшей мере восемнадцать душ? — спросил я, мысленно произведя соответствующие подсчеты.
— Двадцать, — мрачно поправил меня черт. — Ты будешь двадцать первым.
— Неужели так часто случаются у вас недоразумения вроде моего?
— Да нет, ты в моей практике первый. Все другие вызвали меня сознательно, специальными заклинаниями, они сами хотели заложить свои души.
