Я — молот против ведьм - [49]

— В таких случаях очень многое зависит от личных качеств похитителей, — говорил он. — Многие берутся за такое. Кажется, что очень просто содрать деньги с родителей за родное чадо. Только, если родители артачатся, не все способны пойти на крайние меры. Я знаю случай, когда одному мужику вернули дочь целой и невредимой, несмотря на то, что он не смог заплатить выкуп. Бандиты просто не решились убить ребенка. Так бывает. Между прочим, ваш негодяй — местный. Вы его даже знать можете. Он-то вас точно знает, Софья Михайловна. То, что он выкуп не в долларах попросил — очень интересный факт. Похоже, он здесь рублики и потратит.

— Так купюры переписать можно! — сообразила Соня.

— Так не обязательно, — в тон ей ответил Мамедов. — Вы курите?

Она уже было отказалась, но потом поняла, что он просто приглашает ее выйти, чтобы няня не слышала их разговор.

— Вообще-то я не курю, но когда волнуюсь, хочется!

Они вышли на воздух и Мамедов, закурив, сказал немного понизив голос:

— Я тут поспрашивал... Дело немного серьезнее, чем мы думали.

— Господи, что такое? — у Сони потемнело в глазах.

— Оказывается, деятель этот уже не в первый раз бабки на таких делах косит. Помните, может, семью Колесниченко? Я их не знаю, но говорят, не последние люди здесь были.

— Да, — стала припоминать Соня. — Да, были такие. Он — строительной фирмой заведовал, а она в налоговой работала. Уехали отсюда пару лет назад.

— У них дочь похищали, — ошарашил ее собеседник. — Они заплатили, девочку вернули, а через полгода — опять похитили! И так — три раза! Какие нервы это выдержат. В милицию обратились только на третий раз, слишком поздно. За мерзавцем следили, но он заметил ментов, ушел с деньгами и пообещал Колесниченко, что теперь убьет их дочь.

— Вот почему они уехали!

— Да.

Он облокотился на парапет балкона и Соня почувствовала вдруг, что рядом с ней стоит мужчина. Сильный, молодой, здоровый и готовый ей помочь. Такое в ее жизни было впервые. Она невольно почувствовала себя чуть более слабой, чем всегда, и это оказалось приятно. Но все в целом было совсем не приятно, а теперь еще и по-новому тревожно.

— Что же делать? — спросила она.

— Разобраться с негодяем. Иначе жизни не будет.

Мамедов произнес эти слова спокойно и деловито.

— Что значит «разобраться»? — подозрительно уточнила Соня.

— Софья Михайловна, я предлагаю вам помощь. Вы уже поняли, что я отчасти искатель приключений. К тому же человек здесь случайный. Я сделаю так, что этот умник больше не будет беспокоить людей.

— Вы, что же, убьете его? — в ужасе добивалась правды Соня.

— Вряд ли, — он успокоительно похлопал ее по руке. — Я не стремлюсь к такой развязке. Зачем зря грех на душу брать. Слишком опасно: найдут труп, начнут все проверять, выйдут на вас, потом — на меня. Посадят в тюрьму и все моя сладкая жизнь — коту под хвост! Нет, не люблю я этого.

— Тогда как?

— Сначала мы отдадим ему деньги и заберем вашего сына. Потом вы поедете в гостиницу и остановитесь там, вместе с няней. А я тем временем прослежу за нашим приятелем и договорюсь с ним о прекращении им законопротивной деятельности.

— Как? — снова спросила Соня.

Мамедов пожал плечами.

— Соня, это вас не касается. Я бы вообще не говорил с вами о своих планах, но хочу быть уверен, что вы не обратитесь в милицию и отсидитесь в безопасном месте. Ситуация может выйти из-под контроля, у него могут оказаться сообщники. Ничего же толком не известно! И потом, как я объясню вам, почему вы мне больше ничего не должны? Я же отберу у него свои деньги. Просто из принципа.

Нельзя сказать, что в душе Сони сразу расцвели розы и раздались любовные песни весенних птиц. Но она почувствовала себя увереннее и доверилась новому знакомому целиком и полностью. Соня кивком выразила свое согласие с планом, предложенным им.

— Сколько там натикало? — Мамедов посмотрел на свои золотые часы. — Еще без пятнадцати девять. А кофе есть у вас? Целый день спать хочу, умираю!

— Есть, пойдемте, сварю! — пригласила Соня, прикидывая про себя, чем же он ночью занимается, если днем засыпает.

Антонина Васильевна продолжала сидеть за кухонным столом. Ее глаза покраснели, а губы дрожали. Мамедов заговорил с ней о ее семье, стал расспрашивать о внуках, зятьях, сватьях и прочем интересном для пожилой женщины. Та охотно разговорилась и даже немного успокоилась. Соня поставила перед гостем чашечку кофе. Мамедов поблагодарил, потом стал снимать пиджак и перевернул горячий напиток на свою белоснежную рубашку. Кофе был довольно горячий, он вскрикнул, подскочил. Соня и Антонина Васильевна тоже заохали, стали метаться по кухне, подавать полотенце, салфетки и прочие бесполезные предметы.

— Ничего, ничего! — пострадавший успокоил женщин движением руки. — Соня, я пройду в ванную комнату и замою пятно.

— Вы же обожглись! Вам больно! Ай-ай, какое несчастье! — кудахтала няня.

— Это мелочи, — ответил он просто. — Я сам виноват.

Он вышел.

Буквально через минуту раздался телефонный звонок.

Соня сначала запаниковала, хотела позвать Мамедова, но потом собралась с духом и решительно сняла трубку. Она не ответила на приветствие похитителя, а сухо спросила, куда привезти деньги. Негодяй удивленно спросил, неужели она уже собрала всю сумму? Соня ответила утвердительно, и они договорились встретиться через полчаса на восточном выезде из города, там, где располагалась смотровая площадка с видом на Гродин и огромные бетонные буквы, образовывавшие имя города, пугали окрестных ворон.