Я — молот против ведьм - [22]

Геля с усмешкой вспомнила, что проходящие мимо трибуны люди, а их было немало, оборачивались на любовников, кое-кто даже возмущался, один парень засвистел. Гелю обеспокоило лишь то, что Лис небрежно информировал подругу о своем презрении к презервативам. Новый аборт в ее планы не входил. Ей и прошлого раза было достаточно на всю оставшуюся жизнь. Да и в смысле венерических заболеваний, не говоря уже о СПИДе, отсутствие резинки тревожило. Как жил Лис раньше? С кем спал?

А вообще, ощущения от дня проведенного с Лисом были совершенно улетные! Имело смысл рисковать ради такого удовольствия. Может, не жизнью, но образом жизни и репутацией в глазах родителей и друзей, а также многим другим — тоже. Что оставляла Геля в прошлом? Только одно занудство!

Лис умел удивить. Он будто чуял подсознательные движения ее души, скрытую неудовлетворенность и явную агрессию. Он понимал их истоки и поражал Гелю своими редкими и меткими выводами о ее характере и желаниях. Никогда прежде в своих тайных мыслях Геля не рисовала мужчину своей мечты, просто представить себе не могла, что такие живут в реальном мире, но если бы рисовала, то это был бы Лис.

Они прожили несколько дней вместе, в одной квартире, принадлежавшей таинственным друзьям Лиса, но почти не виделись в эти дни. Он исчезал рано утром, где-то был, что-то делал, а к вечеру появлялся усталый и голодный, чтобы поесть и снова исчезнуть до поздней ночи. Геля видела с балкона, где часто высматривала его, как Лис выходит из очередной роскошной тачки, по-видимому, снова угнанной. Он как-то сказал, что это его основной промысел. Он уводит хорошие иномарки и пригоняет их людям, которые умеют превращать металл в дензнаки. Вырученные бабки Лис передает своим «друзьям». «Мерседес» пришлось уничтожить, потому что слишком заметен и его не взяли на перекраску и продажу. Да и хозяин оказался крутоват, с таким перекупщики дело иметь побоялись.

Еще у Лиса постоянно менялись аппараты мобильных телефонов, а уж золотые зажигалки, портсигары, дорогие фирменные аксессуары из кожи вроде ремней, бумажников и прочих мелочей вообще не задерживались дольше недели. Все это были ворованные вещи и вещи, купленные на ворованные деньги. Геля, привыкшая ценить дорогие вещи, заботиться о них и долго, годами, пользоваться ими, испытывала нечто вроде священного ужаса при виде небрежности Лиса по отношению к предметам материального мира.

Спали Геля и Лис в разных комнатах, и хозяин квартиры никак не показывал, что их связывает большее, чем общее дело. Немного позже Геля поняла — он вообще признавал только отношения соратников, но никак не любовников. Правда, никогда не упускал случая поиметь подругу по оружию в условиях, приближенных к экстриму. И ей это подходило.

Геля тоже уходила на работу, но ненадолго, только проводила обязательные лекции и семинары и скорее возвращалась домой, в свой временный новый дом. У нее тоже была своя особая роль в деле Лиса. Она ждала телефонного звонка, запоминала информацию и когда позже звонили снова, передавала услышанное незримому собеседнику. Это были абсолютно бессмысленные фразы, типа: «И страусы поселятся там и там скачут полевые духи» или совсем неудобоваримое: «Каждое действующее начало узнает свое действие из образа мыслей изменяемого создания». Этот бред она повторяла раза три за день. Еще она готовила Лису еду, считала и раскладывала по конвертам приносимые им деньги, всегда по двести долларов в конверт, выполняла мелкие поручения Лиса.

Ей до безумия было любопытно, чем именно занимаются люди из организации Лиса, но спросить она не решалась. То есть, она как-то спросила, ответом было молчание. Значит, вопрос был признан некорректным.

Вся квартира Лиса была заставлена разнообразными коробками, в которых, как выяснилось позже, находились самые невероятные предметы. В одной — какие-то желтые мягкие брусочки, завернутые каждый в прозрачный полиэтилен, в другом — как бы театральные костюмы, все мужские, все современные, но только очень яркие, из блестящих и матовых шелков, с рубашками в рюшах, и там же лежало несколько круглых коробок со шляпами, которые тоже имели какой-то карнавальный вид. В ящике, стоявшем в прихожей, были свалены книги по истории православия и сопромату, а также по театральному искусству, и еще разговорник итальянского языка. Была там и одна книжонка по химии, детективы и еще всякое разное, что Гелю не заинтересовало совершенно. Она равнодушно отложила «Легенду об Уленшпигеле», читанную в далеком детстве, и Алистера Кроули, явно бредящего ерундой.

Зато очень интересным показался запертый на висячий замок деревянный ящик. Один угол у него был оббит и в щель Геля разглядела приклад какого-то оружия. Спрашивать у Лиса, что в этом ящике, она не стала, боясь показаться излишне любопытной. И так все было очень хорошо.

Вот только отношение родителей к уходу дочери из дома было ужасным. Отца, к счастью, не было, он приезжал из Москвы всегда на недельку в месяц, не больше. Зато маманя учинила дичайший скандал. Геля была смешана с грязью, названа шлюхой, распоясавшейся хамкой, наркоманкой и дурой.