Я - миссионер - [28]

— Но, отец…

Отец Анджело знаком руки остановил Юкнюса:

— Так вот, катехетов ты учил не тому, чему полагается. Поэтому завтра утром передашь свою группу Масколайтису. А сам примешь младший класс. И помни, главное — это воспитать индейцев в страхе божьем!

Разговор этот очень расстроил Юкнюса: ведь решив стать миссионером в этой далекой от его родины стране, он мечтал своими знаниями приносить людям пользу, помочь им преодолеть нищету и отсталость, а не только «нести им слово божье». «Может, пожаловаться на отца Анджело епископу? Но что этим добьешься? Отец Анджело сумеет оправдаться. Скажет, что я запретные книги читал, сомневался в истинности христианских догм… Еще чего доброго и из миссии выгонят! Ну и пусть! По крайней мере хоть правду скажу, хоть что-нибудь для индейцев сделаю, ведь у епископа голова должна быть светлей, чем у отцов-миссионеров. Так и напишу: начальник миссионерской станции Макас отец Анджело Виний не разрешает учить катехетов по программам, утвержденным святым престолом!»

Письмо, адресованное епископу, Юкнюс послал с первым караваном.

Период дождей

Высокое голубое небо стало хмуриться. И однажды утром откуда-то надвинулись кучевые облака. Над джунглями зашумел влажный ветер. Заморосил дождик, и щебет птиц утих. Стало душно.

Через неделю небо как бы опустилось и посерело. Временами шел такой сильный дождь, что выйти из-под крыши было невозможно. Сделаешь шаг — и промокнешь насквозь. Река Упана вышла из берегов, заливая все вокруг: джунгли, поля, сады.

С каждым днем на миссионерскую станцию приходило все больше индейцев. Они уже не торговались насчет платы за свой труд. Соглашались работать только за еду. Ведь в период дождей охотиться трудно. Приближалось голодное время. Миссии не могли дать работу всем, кто хотел ее получить: объем работ на станции резко сократился.

Хибаро стали нападать на склады миссий. Пришлось усилить охрану. По утрам у дверей церкви или у ворот станции миссионеры находили подброшенных младенцев. Часто хибаро приводили в миссии подросших ребят, но миссионеры их не принимали, потому что, как правило, с окончанием дождей те удирали из миссий. Удержать удавалось обычно только круглых сирот, подкидышей или детей, родители которых работали в миссиях.

В период дождей прерывалась и всякая связь с индейскими деревнями. Ходить в них было опаснее, чем в другое время года, так как голодали не только люди, но и звери, в том числе хищники.

В миссионерской школе в это время больше внимания уделялось учебе. С наступлением периода дождей привел в школу своего сына Габриэля и бывший миссионер Юмис. В коридоре он встретил Альфаса Юкнюса. Вручил ему бумагу министерства просвещения, в которой говорилось, что поскольку государственной школы в Макас не будет, то все дети должны учиться в школе миссионерской станции. Проэкзаменовав Габриэля, Юкнюс решил, что мальчик достаточно подготовлен для третьего класса, и принял его. Побеседовал он и с отцом своего будущего ученика. Юкнюс знал, что Юмис бросил миссионерскую деятельность, женился, или, по словам отца Анджело, стал сожительствовать с красавицей индианкой, знающей испанский язык. Юкнюс смотрел на белый костюм Юмиса, на его пышную бороду и думал: «Человек как человек, почему же отец Анджело его за человека не считает?»

Через два дня о приеме сына Юмиса в школу узнал отец Анджело. Вне себя от ярости прибежал он к Юкнюсу в класс и в присутствии детей стал выговаривать учителю:

— Кто вам разрешил принять сына проклятого церковью Юмиса в школу?

— Письмо есть. Самим Министром просвещения подписано. Кроме того, мы обязаны как можно больше детей принимать в школу. Вы, отец, сами нам об этом говорили.

— Но родители этого ребенка наши враги. Неужто вы не понимаете? Все еще разиней остаешься? Прости за грубость, но так оно и есть. Джонни потерял. Теперь опять промахнулся… Куда тебя девать? Не годишься даже для начальных классов. Совсем не годишься.

— Отец, чем же Габриэль виноват, что отец его отлучен? Мальчик он вежливый, господа любит.

— Ты еще и защищать его будешь? Может, и сам уже с какой-нибудь развратницей-индианкой спутался? Ступай, исповедуйся за всю жизнь или с первым же караваном вернешься в Куэнку и будешь судим духовным судом. За еретические мысли тебя надо в подземелье замуровать, как это делали иезуиты.

Юкнюс понял, что доказывать что-либо бесполезно, а за непослушание он может быть строго наказан. Поэтому он опустил голову и сказал, скрыв свое негодование:

— Простите, отец. Завтра утром исповедуюсь за всю жизнь. Вам.

— Мне неважно — кому, — немного смягчился отец Анджело. — Сегодня после уроков отведешь Габриэля домой и скажешь его родителям: «Миссии не могут учить нехристей». А сам с завтрашнего дня будешь работать на стройке.

С этими словами начальник миссионерской станции вышел из класса.

Габриэль схватил книги и убежал домой.

Юкнюс стоял у доски и не знал, что ему делать. Отчаяние сжало горло, в голове гудело. В мыслях Юкнюс проклинал тот миг, когда, увлекшись идеей просвещения индейцев, решил поступить в салезианский монастырь.

Отец Анджело делает ставку на Жестокого Ягуара