Я - миссионер - [28]
— Но, отец…
Отец Анджело знаком руки остановил Юкнюса:
— Так вот, катехетов ты учил не тому, чему полагается. Поэтому завтра утром передашь свою группу Масколайтису. А сам примешь младший класс. И помни, главное — это воспитать индейцев в страхе божьем!
Разговор этот очень расстроил Юкнюса: ведь решив стать миссионером в этой далекой от его родины стране, он мечтал своими знаниями приносить людям пользу, помочь им преодолеть нищету и отсталость, а не только «нести им слово божье». «Может, пожаловаться на отца Анджело епископу? Но что этим добьешься? Отец Анджело сумеет оправдаться. Скажет, что я запретные книги читал, сомневался в истинности христианских догм… Еще чего доброго и из миссии выгонят! Ну и пусть! По крайней мере хоть правду скажу, хоть что-нибудь для индейцев сделаю, ведь у епископа голова должна быть светлей, чем у отцов-миссионеров. Так и напишу: начальник миссионерской станции Макас отец Анджело Виний не разрешает учить катехетов по программам, утвержденным святым престолом!»
Письмо, адресованное епископу, Юкнюс послал с первым караваном.
Период дождей
Высокое голубое небо стало хмуриться. И однажды утром откуда-то надвинулись кучевые облака. Над джунглями зашумел влажный ветер. Заморосил дождик, и щебет птиц утих. Стало душно.
Через неделю небо как бы опустилось и посерело. Временами шел такой сильный дождь, что выйти из-под крыши было невозможно. Сделаешь шаг — и промокнешь насквозь. Река Упана вышла из берегов, заливая все вокруг: джунгли, поля, сады.
С каждым днем на миссионерскую станцию приходило все больше индейцев. Они уже не торговались насчет платы за свой труд. Соглашались работать только за еду. Ведь в период дождей охотиться трудно. Приближалось голодное время. Миссии не могли дать работу всем, кто хотел ее получить: объем работ на станции резко сократился.
Хибаро стали нападать на склады миссий. Пришлось усилить охрану. По утрам у дверей церкви или у ворот станции миссионеры находили подброшенных младенцев. Часто хибаро приводили в миссии подросших ребят, но миссионеры их не принимали, потому что, как правило, с окончанием дождей те удирали из миссий. Удержать удавалось обычно только круглых сирот, подкидышей или детей, родители которых работали в миссиях.
В период дождей прерывалась и всякая связь с индейскими деревнями. Ходить в них было опаснее, чем в другое время года, так как голодали не только люди, но и звери, в том числе хищники.
В миссионерской школе в это время больше внимания уделялось учебе. С наступлением периода дождей привел в школу своего сына Габриэля и бывший миссионер Юмис. В коридоре он встретил Альфаса Юкнюса. Вручил ему бумагу министерства просвещения, в которой говорилось, что поскольку государственной школы в Макас не будет, то все дети должны учиться в школе миссионерской станции. Проэкзаменовав Габриэля, Юкнюс решил, что мальчик достаточно подготовлен для третьего класса, и принял его. Побеседовал он и с отцом своего будущего ученика. Юкнюс знал, что Юмис бросил миссионерскую деятельность, женился, или, по словам отца Анджело, стал сожительствовать с красавицей индианкой, знающей испанский язык. Юкнюс смотрел на белый костюм Юмиса, на его пышную бороду и думал: «Человек как человек, почему же отец Анджело его за человека не считает?»
Через два дня о приеме сына Юмиса в школу узнал отец Анджело. Вне себя от ярости прибежал он к Юкнюсу в класс и в присутствии детей стал выговаривать учителю:
— Кто вам разрешил принять сына проклятого церковью Юмиса в школу?
— Письмо есть. Самим Министром просвещения подписано. Кроме того, мы обязаны как можно больше детей принимать в школу. Вы, отец, сами нам об этом говорили.
— Но родители этого ребенка наши враги. Неужто вы не понимаете? Все еще разиней остаешься? Прости за грубость, но так оно и есть. Джонни потерял. Теперь опять промахнулся… Куда тебя девать? Не годишься даже для начальных классов. Совсем не годишься.
— Отец, чем же Габриэль виноват, что отец его отлучен? Мальчик он вежливый, господа любит.
— Ты еще и защищать его будешь? Может, и сам уже с какой-нибудь развратницей-индианкой спутался? Ступай, исповедуйся за всю жизнь или с первым же караваном вернешься в Куэнку и будешь судим духовным судом. За еретические мысли тебя надо в подземелье замуровать, как это делали иезуиты.
Юкнюс понял, что доказывать что-либо бесполезно, а за непослушание он может быть строго наказан. Поэтому он опустил голову и сказал, скрыв свое негодование:
— Простите, отец. Завтра утром исповедуюсь за всю жизнь. Вам.
— Мне неважно — кому, — немного смягчился отец Анджело. — Сегодня после уроков отведешь Габриэля домой и скажешь его родителям: «Миссии не могут учить нехристей». А сам с завтрашнего дня будешь работать на стройке.
С этими словами начальник миссионерской станции вышел из класса.
Габриэль схватил книги и убежал домой.
Юкнюс стоял у доски и не знал, что ему делать. Отчаяние сжало горло, в голове гудело. В мыслях Юкнюс проклинал тот миг, когда, увлекшись идеей просвещения индейцев, решил поступить в салезианский монастырь.
Отец Анджело делает ставку на Жестокого Ягуара
Эта книга — документальная повесть о литовском юноше, для которого религиозные родители избрали путь монаха-миссионера. Юноша был направлен для работы в одну из католических миссий в Индии. Смутные сомнения в правильности избранного им пути постепенно перерастают в протест против фарисейства христианских миссионеров. Он порывает с церковью и возвращается на родину уже убежденным атеистом.
Составляем ли мы вместе с ними одну Церковь? Мы православные и католики? Неужели Православие и Католицизм суть два легких одного тела Церкви Христовой? Следовательно, Христос дышит всеересью папы? Разве отчужденная Западная Церковь, Католичество, не осуждена Церковью, не предана диахронически анафеме? Тогда, можем ли мы беспрепятственно общаться с ними совместными молитвами и единой службой? На эти и многие другие вопросы пытаются ответить авторы настоящей книги.
В книге известного русского зарубежного историка Церкви Н.Н.Воейкова "Церковь, Русь, и Рим" дано подробнейшее исследование истоков, разрыва и дальнейшей судьбы взаимоотношений Латинства и Православия. Глубочайший исторический анализ совмещается с выводами о вселенской значимости и актуальности идеи Русской Православной Монархии, об "удерживающей" миссии Русских Православных Царей и причинах неурядиц в современной России. Книга может использоваться как учебное пособие и как увлекательный исторический очерк для вдумчивого читателя.
В статье рассматривается трактовка образа Девы Марии в ряде стран Латинской Америки в контексте его синкретизации с индейской и африканской религиозной традицией. Делается вывод о нетрадиционном прочтении образа Богоматери в Латинской Америке, специфическом его понимании, связанным с поликультурной спецификой региона. В результате в Латинской Америке формируется «народная» версия католицизма, трансформирующая постепенно христианскую традицию и создающая новую религиозную реальность.
Книга содержит авторское изложение основ католической веры и опирается на современное издание «Катехизиса Католической Церкви».
Рассказы и статьи, собранные в книжке «Сказочные были», все уже были напечатаны в разных периодических изданиях последних пяти лет и воспроизводятся здесь без перемены или с самыми незначительными редакционными изменениями.Относительно серии статей «Старое в новом», печатавшейся ранее в «С.-Петербургских ведомостях» (за исключением статьи «Вербы на Западе», помещённой в «Новом времени»), я должен предупредить, что очерки эти — компилятивного характера и представляют собою подготовительный материал к книге «Призраки язычества», о которой я упоминал в предисловии к своей «Святочной книжке» на 1902 год.
О том, что христианская истина симфонична, следует говорить во всеуслышание, доносить до сердца каждого — сегодня это, быть может, более необходимо, чем когда-либо. Но симфония — это отнюдь не сладостная и бесконфликтная гармония. Великая музыка всегда драматична, в ней постоянно нарастает, концентрируется напряжение — и разрешается на все более высоком уровне. Однако диссонанс — это не то же, что какофония. Но это и не единственный способ создать и поддержать симфоническое напряжение…В первой части этой книги мы — в свободной форме обзора — наметим различные аспекты теологического плюрализма, постоянно имея в виду его средоточие и источник — христианское откровение. Во второй части на некоторых примерах будет показано, как из единства постоянно изливается многообразие, которое имеет оправдание в этом единстве и всегда снова может быть в нем интегрировано.