Я мисс, и мне плевать - [67]

- Что тебя гложет? – спросила я его, хотя заранее знала ответ.

- Помнишь, когда я сказал тебе, что Азалия – суккуба, ты ответила, что пророчества туманны и не стоит принимать их на веру целиком?

Я кивнула.

- Эти слова можно отнести к ее видению, но не к тому, что я сказал. Я узнал это из собственного жизнеописания, в котором события были описаны предельно точно. Еще, - он покраснел, - не знаю, убедит ли тебя это, но в первую нашу встречу, я влюбился в нее с первого взгляда. Однако стоило мне начать подозревать, что она на самом деле собой представляет, как я почувствовал, - он нахмурился, пытаясь подобрать слова, - я почувствовал, будто часть меня отделилась и заболела. И эта заболевшая часть отравляла меня самого болезненным влечением в твоей подруге.

Во мне поднималась буря. Я слушала внимательно и практически с каждым словом чувствовала новую эмоцию: горечь, ревность, обиду, и вновь горечь. Перед внутренним взором предстало лицо подруги: прекрасная белая кожа, чувственные полные губы, редкие кроваво-красные глаза. Со знакомого приветливого выражение ее лица сменилось на капризное, она поднесла пистолет к моему лицу и произнесла «пиф-паф».

Внутренний голос шептал, что его слова похожи на правду, но верить в эту правду отчаянно не хотелось. «Как могла подруга детства оказаться потомком давно истребленной расы?» - спрашивала я себя, на что внутренний голос ответил лишь: «А как ты смогла оказаться потомком вовсе неизвестной расы?».

- Хорошо! Моя дорогая Мелисандра на самом деле суккуба! И что мне с этим знанием делать? – мой голос стал срываться на крик, отчего ножка моего стула треснула, и я мигом успокоилась, кулем осев на пол.

Джек помог мне подняться, несмотря на продолжительный сон, он выглядел грустным и уставшим.

- Здесь та сила, что разрастается в тебе, проснулась и вновь стремиться выйти на свободу. Может этот Перитас знает, что делать?

Глава восемнадцатая

Когда Джек предположил, что дедушка может что-то знать о моих способностях, меня стало снедать нетерпение. Не откладывая, мы вышли на улицу. Над входом и вправду отыскалась большая вывеска, на которой красивыми круглыми буквами, выкрашенными в красный цвет,  было выведено «Логово». Домик, в котором мы оказались, снаружи выглядел как самый обычный дом: один этаж, деревянные стены, двускатная крыша. Единственным отличием было, пожалуй то, что стены его были обшиты черным, как ночь и белым, как кость деревом, которые переплетались, создавая неожиданные переходы.

Логово стояло на поляне, где неожиданно соседствовали полевые и «благородные» цветы.  Цветочное море окружал светлый лиственный лес. Недалеко от дома, на небольшом удалении от своих родичей, будто ища уединения, стоял древний дуб. Его ветви раскинулись так широко, что тень о них падал на пруд, разливший свои воды рядом. На черной резной скамье под дубом сидел Перитас, читавший книгу. Помедлив немного перед представшей нашим взорам красотой, мы двинулись к нему по предусмотрительно проложенным булыжником дорожкам.

Заслышав наше приближение, дедушка оторвался от чтения и поднял на нас взгляд задумчивых серых глаз.

- Арьянэт и…

- Джек.

- Арьянэт и Джек, присаживайтесь. Отсюда открывается отличный вид.

Мы последовали его совету. Он оказался прав, с этого места открывался чудесный обзор на пеструю поляну и на стену леса, а под боком пруд, залитый солнечным светом, походил на огромное золотое блюдо.

- Я долго думал, как объяснить тебе все так, чтобы ты поняла как можно больше, - дедушка отложил книгу в сторону и сложил пальцы домиком у лица. – Из всех вариантов, что у меня были, самым приемлемым кажется самый простой: начать все сначала.

- Хорошо.

Джек, сидевший сбоку от меня, ерзал, но вскоре ему это надоело, и он сел на землю напротив нас, приготовившись внимательно слушать.

Перитас начал неторопливый рассказ.

- Я родился в маленькой стране за Большим морем, которую по преданиям прежде населяли проводники божьей воли. Эти люди помогали богам претворять в жизнь их замыслы, но все же оставались людьми, которым свойственно заблуждаться и ошибаться. Таким человек был Кодард, имя которого история сохранила в несколько ином виде: Кодард-Мятежник. Этот мужчина воспротивился своему предназначению и желал своими руками устраивать свою судьбу.

Но ему было мало сойти с тропы истины, он вознамерился отвратить и других, вселяя им в головы горделивые мысли. Кодард горел своими идеями, как само солнце, что не могло не привлечь к нему сторонников. Но и этого ему показалось мало. Наступил день, когда он приказал своим людям убить всех тех, кто не согласен с его мыслями и идеями, иными словами, всех тех, кто не склонился перед ним. Это кровопролитие истощило терпение богов, они сошли на землю и истребили всех мятежников, в том числе и Кодарда. После их гнева осталась только сухая выжженная  земля.

Много веков спустя, когда в тех краях вновь зазеленела трава и проросли деревья, туда пришли другие люди. Они засеяли землю, стали разводить скот, в общем, зажили обычной мирной жизнью. И принесли с собой своего бога, а из жриц, служивших ему, были выбраны три и назначены правительницами. Новый бог не нуждался в проводниках, а старые больше не являлись людям.