Я мисс, и мне плевать - [33]

Я достала из рюкзака фляжку и обмыла ее раны, заметив, что на тонком запястье больше нет возвращающего домой браслета. Закончив, я закутала девушку в плед и стала думать, что делать дальше, ведь вокруг сгущались сумерки. Я беспокоилась за здоровье своей спутницы, ведь оказать необходимую лекарскую помощь было не в моих силах. Я погладила камень в браслете. «Вернет он домой меня или того, на ком надет?».

Была еще одна идея: убить девушку, отчего она переместится в другой мир и сможет продолжить путешествие. «Сможет ли?» - вопрошал внутренний голос. Но с места стоянки нужно было уходить, у тех убитых могли оказаться друзья, а мы находились совсем рядом с местом преступления. Я вспомнила, как нам выдали арбалеты и наказали стрелять друг в друга, как первая выстрелила в меня. Тогда я тоже была почти уверенна, но стрелять не стала. Я, чертыхаясь, сняла браслет, который легко поддался, и надела его на запястье девушки. Ее же пальцем нажав на камень, я побежала от нее так быстро, как только смогла.

Когда артефакт сработал по назначению, не произошло ничего особенного. Небеса не разверзлись и не обрушились с грохотом, не заиграла музыка, весь звук наоборот будто исчез. Оказалось, что даже царившая прежде тишина была разбавлена какими-то едва уловимыми шорохами. Однако мне пришлось несладко, не только от внезапной глухоты, но еще потому, что проход затягивал с такой силой, что мне пришлось схватиться за опасно кренящееся дерево. Крепко обхватив его руками и ногами, я чувствовала, что дерево едва противится притяжению, и  уже готово последовать в мой мир за «участницей №1», прихватив туда и меня за компанию. Я закрыла глаза и смирилась с тем, что мое путешествие окончено, когда все прекратилось.

Расцепив закаменевшие конечности, я отвалилась от помогавшей мне опоры, как насытившаяся пиявка. Дерево, за которое я держалась, было отчасти вырвано из земли. Теперь настала очень заняться собой и возможной погоней. Мои темно-синие ноги оставляли следы нас снегу, поэтому мне пришлось замысловато петлять до тех пор, пока не закружилась голова. И даже тогда, я пробежала еще немного, пока окончательно не запуталась, где нахожусь.

Забравшись на самое большое дерево, которое смогла отыскать, я как смогла удобно устроилась в его ветвях. Во сне я могла вывалиться из своего убежища, потому решила, что посплю позднее. Однако, когда это «позднее» наступит, сказать точно не решилась бы. Я свесила ноги и стала ждать, появиться ли хоть какое-нибудь живое существо в этом мертвом лесу. О том, что могло случиться, если оно меня заметит и сможет взобраться так высоко, я предпочитала не думать.

Шло время, становилось все темнее, и я обнаружила две вещи. Первая заключалась в том, что ноги, как и все тело, стали затекать. А это значило то, что появилась необходимость время от времени менять позу, поднимая шум, хоть и небольшой, но заметный в тихом ночном лесу. Вторая вещь заключалась в том, что я обнаружила у себя способность видеть в темноте. Я одновременно видела, что света нет, и видела предметы освещенными. Пока я сидела на затекших ногах, боясь пошевелиться, я думала о судьбе голубоглазой девушки с пшеничными волосами, имени которой так и не узнала и о наших судьбах в общем. Воспоминание о том, что я убила двух живых людей, которые, хоть и, несомненно, это заслуживали, все же были людьми, я старалась не бередить. Но стоило хоть ненадолго прикрыть глаза, как перед глазами вновь представала подступавшая ко мне с двух сторон кровь, распространяя тяжелый металлический запах.

Как нам объяснил Наставник, лабиринт, по которому мы путешествуем в поисках нового опыта, соткан из обломков миров. Их количество специально ограничено, чтобы наши блуждания не продлились вечно, но все же было достаточно большим. И я не понимала, как произошло так, что мы с другой участницей оказались в одном и том же.

От мыслей о том, что я на ее месте могла оказаться я, становилось дурно. Но хуже было от другого: смерть, хоть и служила средством перемещения в следующий мир, все же могла оказаться очень мучительной. При этом я ведь могла лишиться всех своих вещей и, конечно, самой ценной из них – карты. Рука, уже привыкшая к браслету, казалась мне слишком легкой и свободной. Вместе с браслетом я лишилась и возможности сбежать отсюда, если передумаю. Замерев на ветке дерева в неудобной позе, трудно было оценить такой изменение, как хорошее или плохое.

Я решила на мгновение отвлечься от размышлений, потому что мне почудился посторонний звук в этой тишине. Но, как я не прислушивалась, ничего услышать не вышло, и я расслабилась, когда кто-то неизвестный заключил меня в большие пушистые объятия. Я старательно визжала, приглушаемая лишь толщиной меха, пока непонятное существо перепрыгивало с дерева на дерево, держа меня под мышкой. Спустя некоторое время я замолчала, осознав, что в тот момент меня никто мучительно убивать не собирался. Равномерные прыжки продолжались долго, мех существа был теплым и приятно пах, и я не заметила, как стала клевать носом, а потом и заснула.

Глава восьмая

Проснувшись, я сладко потянулась и привычно повернулась на правый бок, чтобы посмотреть на соседнюю кровать: спит Лисса или уже проснулась. Однако вместо этого я увидела спящего и прекрасного, не смотря на его необычность, смуглого юношу. Всю сознательную жизнь я провела в пансионе и встречала мужчин нечасто, но все пробелы с лихвой восполнились на балу. В столице большинство мужчин носили длинные волосы, часто убранные в прическу. Его же волосы были коротко подстрижены, а лицо обросло жесткой густой щетиной. Это было бы самым настоящим вызовом, если бы находились в моем мире, но мы, как я к тому моменту уже успела вспомнить, находились не в нем. Помимо всего прочего он был нагим, и лишь поза, в которой он спал, служила ему прикрытием.