Я, Менгск - [105]

Айлин Пастер, Чарльз Виттье и Мастер Миямото в своих самых приличных костюмах также присутствовали, а позади них стояли слуги Айлина Пастера. Это была идея Виттье сделать так, чтобы штат слуг приветствовал нового императора. Хотя Айлин поначалу сопротивлялся этой идее, считая её дешевым фарсом, Валериан убедил деда, что в этом нет ничего плохого.

— Великому императору нравится заставлять нас ждать, — проворчал Пастер.

— Ну, Правящий Совет заставил его оставить свои корабли у внешней границы системы, — заметил Витье, — да и канонерские катера далеко не самые быстрые корабли. Линейный крейсер прибыл бы сюда намного раньше.

Вздохнув, Пастер что-то пробормотал. Валериан не уловил слов, но мог предположить их смысл. Айлин Пастер и Чарльз Виттье неудачно начали знакомство и никогда не пытались исправить это. Валериан подозревал, что дед имеет свою точку зрения по поводу того, кому из Менгсков лоялен Виттье, посему сделал вывод, что Айлин Пастер должно быть неплохо разбирается в людях.

— Летит, — сказал Мастер Миямото, указывая на пятно света в перистых облаках рыжевато-коричневого цвета.

Валериан посмотрел вверх и почувствовал, как подскочило в груди сердце, когда он увидел пылающую крестообразную форму корабля, проходящего сквозь атмосферу. Два более легких корабля эскорта держались рядом, выписывая восьмерки вокруг канонерского катера. Валериан ощутил чью-то руку на своей руке. Опустив взгляд, он увидел, как мать с тревогой смотрит на приближающиеся корабли.

— Все будет в порядке, — сказал Валериан.

Она посмотрела на него и слегка улыбнулась. — Помни, что я тебе говорила.

— Хорошо, — пообещал он.

Из облаков начали вырисовываться очертания канонерского катера: грозного на вид корабля с широким фюзеляжем. Данный класс судов считался устаревшим, ввиду появления более быстрых и маневренных истребителей класса «Мираж». Однако, канонерки имели большую дальность полета и были способны к межпланетному перелету в пределах системы, и поэтому всё ещё использовались.

Валериан предположил, что, учитывая потери в войне с Конфедерацией, отец не мог позволить себе быть слишком привередливым, когда дело касалось вооруженных сил — каждый боеспособный корабль необходим фронту, и даже сам император не может позволить себе излишней роскоши. Двумя другими кораблями оказались «Миражи», обтекаемые истребители имели превосходство в воздухе и могли вести огонь по наземным и воздушным целям с одинаковой смертоносностью.

Канонерский катер замедлил снижение и развернулся в посадочное положение. Ракетные двигатели малой тяги заревели под днищем, когда корабль приблизился к земле. Выпуклые гондолы двигателей канонерки были слишком широкими, чтобы катер смог поместиться в подземный ангар, поэтому пилоту пришлось сажать корабль рядом с посадочной платформой. «Миражи» продолжали нести дозор, охраняя канонерку, пока та опускала свою тяжелую тушу на землю.

— Она никогда не вырастет снова, — проворчал Пастер, когда реактивные струи из двигателей выжгли траву газона.

— Ты используешь роботов, чтобы ухаживать за садом, так в чём беда? — спросил Валериан с улыбкой.

— А это не важно, — отмахнулся его дедушка. — Нехватка уважения к другим, вот в чём беда!

Их разговор прервался, когда люк канонерского катера с грохотом откинулся, утонув в клубах дыма. Дюжина солдат в боевых скафандрах сбежали вниз по трапу, разрывая дымовую завесу, и заняли позицию почетного караула по обе стороны от спуска.

В дыму появились очертания знакомой фигуры. Валериана позабавила театральность выхода отца в свет Умоджанского солнца.

Император Арктур Менгск носил длинную коричневую накидку с парчовой внутренней подкладкой, обрамленную золотой нитью. Его костюм был скроен аналогично парадной форме пехотинца, но при этом роскошно отделан, пряжку ремня украшала золоченая голова волка, сапоги были отполированы до зеркального блеска, а на бедре висел длинный меч.

Как только Арктур спустился по трапу, Валериан увидел, что отец постарел. С момента их последней встречи седых волос в бороде и прическе прибавилось порядком. И всё же, несмотря на эти признаки зрелости, отцу было всего тридцать девять, да и держался он с уверенностью и силой человека раза в два моложе.

Всё в облике Арктура излучало абсолютную уверенность в собственных силах. Валериан знал, что будь на месте отца любой другой человек, это выглядело бы как высокомерие, но в данном случае это была простая констатация факта.

Широкой и энергичной походкой Арктур миновал строй солдат, которые смыкались за ним в колонну. Валериан заметил в его глазах потрясение при виде Жюлианы. В этом быстро замаскированном взгляде Валериан уловил намек на страх и беспомощность перед тем, с чем его отец не мог справиться с помощью своего внушающего страх интеллекта и силы.

Дед Валериана шагнул навстречу Менгску-старшему, и с неизменной маской дипломата на лице, обменялся рукопожатием с человеком, к которому испытывал гамму эмоций: восхищение, недоверие, гнев, прощение и, наконец, снова недоверие.

— Арктур, добро пожаловать на Умоджу.

— Помню, в последний раз вы сказали мне тоже самое, Айлин, — ответил Арктур. — Тогда вы так не думали, и я подозреваю, что сейчас ситуация мало поменялась.