Я люблю Вегас - [76]

Открывая дверь, я ожидала увидеть бардак апокалипсических масштабов, но я недооценивала возможности и квалификацию гостиничных уборщиков Лас-Вегаса. В номере было пусто: ни людей, ни Санты, ни проблем. Сьют выглядел в точности как в день нашего заселения – белоснежный, сверкающий и полный цветов. И в точности как в тот раз, у меня упало сердце при виде Сэди.

– Ну ты, блин, даешь. – Она с трудом подняла голову с дивана. – Что с тобой случилось?

Она по-прежнему была в своем белом платье-бандаже, но тянула скорее на продавца супермаркета, чем на супермодель. Заправленные за уши волосы спутаны, лицо бледное и осунувшееся. Я бы не предложила ей десять тысяч долларов за то, чтобы Сэди встала с постели[25]; я дала бы двадцать, лишь бы она лежала и не шевелилась.

– Я эльф. – Посмотрела я на свой наряд и снова на Сэди. Бархат, кстати, был очень приятного зеленого оттенка. Совсем как ее лицо. – А что здесь было?

– Не знаю. – Она уронила голову на диван. – Проснулась, а вокруг уборщицы бегают.

– А гостей кто выставил? – По белоснежному ковру за мной тянулась эльфийская цепочка грязных следов, но от усталости мне было наплевать. Моя мать сгорела бы за меня со стыда. Правда, я не собиралась ей об этом рассказывать.

– Я.

Гордо выпрямившись, с шапкой густых кудрей, сверкая широкой улыбкой, в коридоре, ведущем к нашим комнатам, стояла Дженни, залитая золотым солнечным светом. Она была элегантной, сияющей и чистой. Я была вспотевшей, грязной и угрюмой. Эльф Тима Бёртона и диснеевская принцесса. Корова кучерявая.

– Энджел, почему ты вырядилась Робин Гудом? – спросила она, сходя по ступенькам в расположенную на нижнем уровне гостиную в кремовом кашемировом свитере и облегающих джинсах, держась как ни в чем не бывало.

– Эльф я, – повторила я для глухих. – Дженни, а почему ты вырядилась как для съемок в рекламе канапе?

– Да я всегда так одеваюсь. – Она села на диван, поджав ноги, и отвинтила пробку с «Витамин уотер». – Милая, тебе срочно нужно в душ. Ты так детей испугаешь. Ты уже пугаешь мои яичники. Насмотревшись на тебя, я, чего доброго, перестану овулировать.

Секунду мне казалось, что я сошла с ума, но быстрый взгляд на Сэди убедил меня в обратном: ее челюсть практически лежала на полу.

– Дженни, ты помнишь, чем занималась во время нашей последней встречи? – Я уперлась руками в покрытые бархатом бока. Оказалось весьма мягко, кстати.

Она прижала горлышко к губам и кивнула. Солнце радужно подсвечивало ее бриллиантовое обручальное кольцо, которое по-прежнему красовалось на безымянном пальце.

– Ты оставила туфли и сумку в часовне, – ответила Дженни. – Они в моей комнате.

Не в первый раз в жизни Дженни Лопес заставила меня потерять дар речи.

– Так, ладно, я сама скажу. – Сэди села прямо. – Ты что, подруга, совсем чокнулась?

Дженни поставила бутылку на кофейный столик и повернула кольцо камнем внутрь, но ни слова не произнося.

– Оно за тебя не ответит, – сказала я. – Если только оно не волшебное. Я смотрела «Зеленый фонарь» и утверждаю: твое кольцо на волшебное не похоже.

– Ты смотрела эту фигню? – перебила Сэди. – Никто это не смотрит!

– Не сейчас, Сэди! – заорала я. – Ты серьезно собралась сидеть тут в прекрасном чистом джемпере и делать вид, что все нормально?

– Да чем тебе не нравится мой джемпер? – закричала, в свою очередь, Дженни. – Да, я буду делать вид, что все нормально, ведь это правда. Все прекрасно!

– А где твой прелестный муженек? – Разведя руки, я оглядела сьют. – Вышел за свежей «Нью-Йорк таймс» и заодно мозги проветрить?

– Зачет, – засмеялась Сэди.

– А ты вообще рот закрой, – рявкнула Дженни на соседку по комнате и переключилась на меня: – Его здесь нет. Он в своей гостинице, где мы провели ночь. Собирает вещи. Сегодня мы вернемся в Нью-Йорк, зарегистрируем брак официально, и ты пожалеешь, что не заткнулась, пока была возможность.

Это оказалось слишком. Я была на взводе после слопанных ночью в неумеренном количестве «Про плюс» и не могла выдержать подобный разговор. Никогда в жизни больше не приеду в Лас-Вегас.

– Я сейчас пойду в душ и сделаю вид, что ничего не случилось, – объявила я, повернувшись спиной ко всей этой сцене. – Я так не могу. Я не собираюсь с тобой говорить, пока не перестанешь быть дурой.

– Ах, как прекрасно это сочетается с твоим «я никогда не буду тебя осуждать»! Треп пустой! – Голос Дженни шел вверх, словно она с трудом сдерживала слезы. Мне и лица ее не было нужно видеть. Я знала. – Спасибо, Энджел. Спасибо, что всегда будешь моей лучшей подругой!

Черт возьми! Не в первый раз язык вовлекает меня в неприятности, но еще никогда не было ощущения, что брошенные слова будут стоить мне лучшей подруги.

– Прекрасно. – Я не знала, что еще сказать. Я съела слишком много кофеина в сахарной оболочке и не могла подсластить пилюлю. – Ты права, я тебя осуждаю. Но не за дурацкое венчание в Вегасе. Меня бесит, что ты лжешь себе, будто все закончится хорошо и произошедшее сделает тебя счастливой.

– Ты хотела, чтобы я приняла решение, вот я и приняла. – Она с силой пнула кофейный столик, отчего бутылка воды подлетела в воздух.

– Ну и ну, – тихо сказала Сэди, когда столик ударился о ее диван.