Я изменю свою судьбу или месть – блюдо, которое подается холодным - [47]

– Знаешь, Дим, мне кажется, тебе надо первому уничтожить этих людей. Таких людей, не должна носить земля, и, если Господу некогда, значит, мы должны помочь ему.

Дима с удивлением, посмотрел на Настю, вроде бы сама скромность, но иногда она высказывала, такие мысли… В ней странным образом, сочетались доброта и жёсткость, любовь и ненависть, все эти качества переплелись в ней и непостижимым образом создали именно ту девушку, о какой мечтал Дима. Он восхищался ею, и боготворил и, если бы пришлось воевать со всем городом, он бы без колебаний пошёл на смерть. Она, конечно молодец, без колебаний решила всех мерзавцев отправить в мир иной, помочь Богу, он, видите ли, не справляется.

Дима засмеялся:

– Я подумаю, над этим.

Настя задумчиво допила кофе, которое принесла Антонина, наверное, Дима прав, она не должна там петь, но как хочется!

– Дим, а давай я буду там петь раз в неделю, всего один разочек, а? Ну пожалуйста.

– Посмотрим, если будет всё спокойно, то возможно я соглашусь.

Она обрадовано вскочила и поцеловала его в щеку:

– Спасибо, Димочка, я тебя очень люблю!

Бедного Диму, как будто током шарахнуло, сердце бешено заколотилось. Он, собрав все силы, спокойно встал и отошёл к окну, чтобы успокоиться. Сколько, он ещё сможет выдержать? Да столько, сколько нужно. Ведь второй такой Насти, больше не найти. Он усмехнулся, вспомнив, Вику, как она старалась обратить на себя внимание, прибегала ко всяким женским штучкам, но Дима оставался равнодушен. Она конечно, похожа на Настю, но для него она только жалкое подобие Насти. А вообще-то странно, откуда у них это сходство?

– Дим, а можно, я завтра в тире постреляю, меня Скелет, ой, Никита обещал научить.

– Можно, – рассеянно ответил он. – Да, чуть не забыл, мои ребята узнали про твою мать.

– Что? Рассказывай быстрей, она жива?

– Да жива, она, жива, – успокоил он взволнованную девушку. – Десять лет она провела в психиатрической клинике, затем, работала в медицинском центре уборщицей, жила там же, при больнице, главврач Дружинина Лариса принимала в ней участие. Недавно она ушла оттуда, куда, Дружинина не знает, а может и знает, но не хочет говорить.

– Она могла пойти к бабушке, или к своим подругам, – задумчиво сказала Настя. – Завтра, я поеду в монастырь.

– Тебя отвезут Губа со Скелетом. Одной тебе ходить не стоит.

– Господи, да кому я нужна? Мне кажется, что ты преувеличиваешь опасность, я вполне сама могу постоять за себя, я уже взрослая и мне не нравится, что со мной обращаются как с неразумным дитём. Может, ты на меня паранджу оденешь?

– Я бы с удовольствием одел, но ты же не согласишься, верно? – улыбнулся Дима.

Он ничего не мог с собой поделать, он и ревновал, и боялся за неё.

– Нет, не одену, и знаешь, меня начинает тяготить твоя чрезмерная опека, и я начинаю подумывать о смене жилья.

Диму бросило в жар, ах, вот она как! Ну ладно, как бы не было ему тяжело, он не будет удерживать её.

– Как хочешь, – невозмутимо ответил он и пошёл наверх, в дверях остановился и добавил. – Но пока ты здесь, ты будешь делать то, что я считаю нужным.

Настя кипела от возмущения, да кто он такой, чтобы указывать, как ей себя вести. Всю жизнь её заставляют делать то, что она не хочет, но она положит этому конец. С этой минуты, она будет делать, только то, что хочет сама! Завтра она поедет к бабушке одна!

На следующий день, она проснулась, позавтракала, Димы не было видно. Антонина сказала, что он рано утром уехал. Настя, не показала вида, что её это огорчило, он, конечно, обиделся, ну и ладно, она не будет первая мириться.

– А он ничего не говорил? – решилась спросить она у Антонины.

– Сказал, что если ты куда-нибудь поедешь, то скажешь Никите.

Настя нахмурилась:

– Достал уже, со своей опекой.

– Любит, он тебя, Настёна, потому и заботится, он же совсем голову потерял. Раньше вечером его дома не застанешь, а сейчас от тебя не отходит. Вы что, поругались? Утром уж больно злой он был.

– Да, несколько не сошлись во мнениях. Но, я хочу сама распоряжаться своей жизнью, мне надоело, что все всегда решают за меня. Двадцать лет, моя бабушка, была рядом, а я даже не знала, что она моя бабушка, я думала, что она злющая старая карга, которая меня ненавидит. Меня никто не целовал на ночь, не рассказывал мне сказки и не говорил, что любит меня. Я очень благодарна Диме, если бы не он, неизвестно, что могло бы случиться, и я тоже люблю его, но как брата. Мне с ним тепло и уютно, такое чувство, как будто я знаю его много лет, и я всегда скучаю, когда его нет. Но, мне любовь всегда представлялась другой, такой, знаете, чтобы в омут с головой.

Антонина, слушала Настю и удивлялась, похоже, Настя любит Диму, но сама не понимает этого, она принимает страсть за любовь и ждёт бурных эмоций.

– Настенька, любовь бывает разная, а то, о чём ты мечтаешь, просто страсть. Многие путают эти чувства, страсть проходит, а с ней зачастую и влюблённость. А любовь, это как раз то, что ты испытываешь к Диме, просто ты ещё не поняла этого.

– Не может быть! Вы хотите сказать, что я люблю Диму, не как брата, а как мужчину? – изумилась Настя.

– Ну, почему же, ты видишь в нём и мужчину, и отца, и брата, которых у тебя не было, так сказать три в одном. Не торопись, со временем, ты поймёшь это.