Я изменю свою судьбу или месть – блюдо, которое подается холодным - [35]

– Дим, а когда я пойду на работу? Я уже выучила все песни, которые у тебя есть.

– Подожди, не торопись, подумай, может, ты хочешь заняться чем-нибудь другим? Теперь, с такими возможностями можно позволить себе многое.

– Я не могу взять чужое, – сказала Настя. – Грех это.

Дима вздохнул:

– Ты можешь считать это компенсацией, ведь это деньги твоих врагов. Ты можешь открыть своё дело, любое, какое хочешь. Подумай.

Видимо этот довод убедил Настю:

– Наверное, ты прав Дима, я, пожалуй, пойду к себе и подумаю, ты проводишь меня?

Дима встал, и они поднялись на второй этаж. В дверях Настя остановилась:

– А куда ты дел эту тварь?

– Ты имеешь в виду Смирнова?

– А кого же ещё?

– Смирнов сидит в подвале, ты завтра пообщаешься с ним, пусть придёт в себя.

– Ты ещё жалеешь этого гада, – фыркнула Настя. – Я бы его придушила своими руками.

– Мне кажется, ты никого не можешь придушить.

– Почему?

– Потому что, ты очень добрая, – ответил Дима. – Ладно, спокойной ночи.

– Дим, скажи, а почему ты все это делаешь для меня?

Он посмотрел ей в глаза, неужели она сама не понимает? Сказать? А, была, не была.

– Потому что, я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, у меня никогда не было брата, а теперь есть, – и Настя, поцеловав его в щеку, довольная упорхнула в комнату.

Дима выругался и пошёл вниз, нет, она над ним издевается чертовка! И тут же одёрнул себя, она ведь просто не понимает, что такое любовь, она совсем юная и неопытная, со временем она поймёт и ответит на его чувства. Спустившись, он увидел, что Никитин разжёг камин.

– Я надеюсь, ты не против?

– Наоборот, приятно посидеть у огня, – ответил Дима.

Они сели в кресла-качалки, налили себе выпить и сидели, смотря на огонь, думая каждый о своём. Первый нарушил молчание Никитин:

– Дим, мне кажется, вы будете прекрасной парой с Настей.

– Она меня за брата считает.

– Это пройдёт, не забывай, в какой среде росла девочка. А у меня тоже новость. Я сегодня полдня провёл у телефона, и выяснил, что Шаховская Людмила была выписана из психбольницы десять лет назад.

– Это очень интересно, и где же она?

– Квартира, в которой проживала Люда, продана примерно в то время, как её закрыли, мать исчезла в неизвестном направлении.

– Наверное, от позора, переехала в другой район, – предположил Дима.

– Да нет, я проверил, у меня есть знакомый, в городе она нигде не прописана. Просто исчезла. И Люда тоже нигде не высветилась. Странно все это.

– Я думаю, надо пробить её знакомых, подруг, кто-то наверняка, что-нибудь знает. Завтра я пошлю кого-нибудь из пацанов, пусть проверят.

Они ещё посидели и разошлись по комнатам.

Глава 6

Через некоторое время, вниз спустилась одетая Настя, стараясь не шуметь, она включила свет и осмотрелась. На столике, в углу лежали связка ключей, и пистолет. Она видела, как туда их вечером положил Дима, дрожащими руками Настя, взяла пистолет, подивилась холодной тяжести оружия и стала обследовать. Так, вот это, наверное, предохранитель, а как же узнать заряжен он или нет? А, в принципе неважно, она не собирается стрелять, а оружие возьмёт так на всякий случай.

Настя тихонько открыла дверь, осмотрелась, вдалеке светились огоньки сигарет, это курили охранники, она присела за пышным кустом сирени и подождала, пока охранники не пройдут. «Значит, они совершали обход, теперь, пойдут через час», – подумала она и прошмыгнула за угол дома. Настя, сама не знала, зачем она шла, могла бы подождать до завтра. Но почему-то ей хотелось побеседовать со Смирновым без посторонних, и поэтому, она сейчас и шла в подвал, вздрагивая от страха. Хорошо, что подвал располагается с задней стороны дома и оттуда не будет виден свет фонарика, который ей придётся включить, чтобы подобрать ключ. Связка была большая и процесс, мог затянуться. А вот и подвал, зачем она туда идёт? Может повернуть, пока не поздно? А вдруг ей станет его жалко? Ведь пожалела же она Никитина.

Нет, Максим Викторович хороший человек, просто слабый, а эти… Она постояла, разжигая в себе злость, к тому же мама писала, что это самый мерзкий тип из всей кампании, да и Никитин говорил, что Молчанов не пошёл бы на это преступление без него. Решившись, Настя, достала фонарик стала подбирать ключ, третий подошёл. Открыв дверь, она посветила внутрь, ага, ступени, и пошла вниз. Вскоре она наткнулась ещё на одну дверь, открыла и её, дальше был коридор. Посветив фонариком, Настя увидела выключатель и включила свет. Прошла по коридору, какая же дверь, их тут несколько. Решив действовать методом тыка, она начала подбирать ключ к первой двери, ни один, не подошёл. Девушка перешла к следующей и ей повезло, дверь открылась. Резко распахнув её, Настя увидела просторное помещение и человека, съёжившегося в углу. Ему оставили свет, и он сидел, глядя на дверь. Увидев девушку, он вскочил, глаза чуть не вылезли из орбит.

– Шаховская!? Ты!? Не может быть! Ты мне снишься! Ты призрак!!! Помогите!! Ты не можешь быть молодой и красивой, ты умерла! – в исступлении бормотал Смирнов, – это Бог решил наказать меня. Но я не верю, что это ты! Ты мне мерещишься!

– А совесть-то нечиста у тебя жалкий ублюдок, я жива, и я пришла отомстить тебе.