Я из тех, кто вернулся - [34]

– Помню, – вздохнул Шульгин. – Мы покупаем, потому что здесь все продажное. Но советский человек не продается, Алексей! Мы живем в другой стране. Мы воспитаны по-другому. Мы – советские люди. А советские люди неспособны на такое…

– Чепуха, – оборвал Орлов. – Советский человек меняется. Само время меняется. Что-то происходит в нашей армии и во всей стране. Мне кажется, что советское время уже уходит, замполит. Мы с тобой, наверное, последние советские мастодонты. И нас уже продают оптом и в розницу.

– Этого не может быть, – заскрипел зубами Шульгин. – Я не хочу в это верить…

– Тогда поверь своим глазам, замполит, – рассердился Орлов. – Смотри сюда… Мы сейчас должны идти по этому маршруту… – Он показал ногтем на красную линию. – И я готов предсказать место следующей засады душманов. Вот здесь… – Обвел карандашом густое коричневое пятно. – Здесь рота заходит в ущелье. И здесь от нее останутся рожки да ножки. Понял?.. Но только я уже не собираюсь быть ослом, которого тянут на бойню. Пойдем-ка, замполит, проведем маленькую рекогносцировку.

Офицеры не спеша поднялись, бросили на плечи автоматные ремни и пошли вдоль отдыхающих солдат по узкому гребню высоты.

– Доставай свой бинокль. Я думаю, что ты поверишь восьмикратному увеличению настоящей действительности.

Они залегли в пожухлой от зимних морозов траве, достали бинокли и надолго приникли к серебру чистых стекол. Рыжие пашни с рытвинами проплыли перед глазами. Темные складки далеких гор настороженно замерли перед ними. Ничего не выдавало затаившейся засады. Но Орлов прощупывал горы сантиметр за сантиметром и, наконец, облегченно вздохнул:

– Вот он, красавец…

– Какой красавец? Где? – вскинулся Шульгин.

– ДШК, твою афгано… – выругался Орлов. – И снова в каменной амбразуре. Новый укрепрайон. Даю ориентир, замполит… Россыпь камней на склоне высоты, видишь? Бери влево двести метров. Свежая кладка камней с амбразурой для ДШК. В секторе обстрела крупнокалиберного пулемета все это ущелье. Вот так-то… Десять минут работы, и от нашей роты останется груда горячих трупов.

Орлов перевернулся на спину, ткнул Шульгина кулаком в бок.

– Вам тогда просто повезло, замполит, на плато. Вы залегли в расщелину посреди пашни. Удачная складка местности оказалась у вас под задом. А здесь просто страшное убойное пространство.

Шульгин окинул взглядом небольшое ущелье, и холодные мурашки пробежали по спине.

– Товарищ лейтенант, разрешите обратиться? – раздался сзади горячий шепот.

– Разрешаю, сержант Богунов, – сдержанно ответил Орлов. – Что там у вас!

– Приказ от «Первого», товарищ лейтенант, – развел Богунов руками. – Немедленно прекратить привал и продолжать движение. Велено передать, что загорать будем в Сочах.

– Теперь все понял, замполит? – невесело сказал Орлов. – Нас гонят на убой…

– Понял, – вздохнул Шульгин. – Но как же так? Неужели это правда?

– Какая правда? – растерянно спросил сержант Богунов. – Вы о чем, товарищ лейтенант?

– Да так, – отмахнулся Шульгин и повернулся к Орлову.

– Меняем тактику, сержант, – улыбнулся Орлов. – Что ни делается, все к лучшему. Но теперь меняется многое. Теперь не духи будут знать, где нас ждать, – Орлов сжал свой огромный мускулистый кулак. – Теперь мы всегда будем знать, где они нас ждут. И то, что мы – головная рота всей полковой колонны, просто замечательно. Правильно, сержант?

– Так точно, – выпалил Богунов. – Мы – лучшая рота файзабадского полка.

– И нас не возьмешь голыми руками! Правильно, сержант?

– Так точно! С голыми руками на ежа не сядешь!

Шульгин угрюмо покачал головой. Что-то невидимое рушилось у него на глазах. Что-то обваливалось, плыло под ногами. Хоть и стоял он на крепком граните горного Бадахшана.

23

Неожиданный фланговый удар первого взвода лейтенанта Алешина ошеломил душманов. Ослепшие «шурави» словно прозрели. Точные и выверенные броски штурмовых групп лавиной обрушились на духов. Бронежилеты советских солдат теперь вырастали прямо из-под земли. И смертоносный ДШК в засаде даже не попытался вступить в бой. Словно с шахматной доски неожиданно исчезла ключевая фигура, которая сковывала силы русских. И душманы спешно оставляли одну засаду за другой, выскальзывая из клещей орловской роты по длинным прорытым щелям.

Рота Орлова полностью изменила тактику боя. Теперь уже орловские парни не следовали строго по красной нити, прочерченной на карте штабами отдельного файзабадского полка и кундузской дивизии. Орлов бросал взводы во фланги предполагаемых засад. Он посылал разведгруппы в обход, выжидал время и начинал атаку с двух-трех сторон. Снайперы Орлова прощупывали каждый сантиметр предполагаемых засад, и одиночные выстрелы длинноствольных винтовок часто выигрывали бой до его наступления.

Ошеломленные душманы тоже сменили тактику. Днем они оставляли в стороне от боев часть своих банд, и ночью, когда уставшие советские парни устраивались на отдых, душманские резервы продолжали огневые налеты и дерзкие вылазки на позиции рейдовых рот. Порою они подбирались совсем близко, и ночная тьма наполнялась резкими гортанными криками, где афганские слова перемешивались с разборчивым русским матом. Можно было даже беседовать с душманами на адской смеси крепких негазетных выражений.