Я - истребитель-3 - [83]

На скалу я взбирался в течение часа с пятью перекурами, повезло, что склон со стороны острова был удобен для подъема, да вот силенок оставалось очень мало. Да еще рана беспокоила, приходилось двигаться, помогая себе только одной рукой. Другую прижимал к ране.

Наконец долгий и тяжелый подъем оказался, посади. Ухватившись за кривоватый ствол что-то вроде акации, я щуря глаза от слепившего солнца, стал тщательно просеивать взглядом берег и прибрежную воду, не оставив без внимания выступающие зубцы скал. Кстати, когда я обернулся чтобы осмотреться, то заметил не так далеко, буквально в десяти километрах еще один остров, явно крупнее моего. С размером своего я немного ошибся. У него был длинный уходящий в море мыс покрытый песком и редкими пальмами.

Первый же взгляд дал результаты, я даже не ожидал. Внизу, чуть правее скалы было видно тело человека в знакомо спасательном жилете, застрявшего среди скал и окатываемого волнами. Подавив в себе желание немедленно кинуться вниз, я еще раз осмотрелся, и нашел еще одного выкинутого на берег. Этот лежал на берегу, но с противоположной стороны скалы мерах в трехстах, поэтому я его и не видел. Осмотревшись в тритий раз, и убедившись, что визуально потерпевших крушение больше не видно, я стал по возможности быстро спускаться, иногда постанывая от боли в боку во время резких движений.

Выбежав на соседний пляж, не тот на который я выбрался из моря, тот находился с другой стороны скалы, первым делом я бросился к скалам, где виднелось тело неизвестного. У самой воды скинув обувь, не колеблясь бросился в воду. Когда дно ушло из-под ног, я поплыл, осторожно работая обеими руками. Тут сразу стало ясно, что лучше плавать в жилете, так легче. Но он остался у ручья рядом с сохнувшей одеждой.

Подплыв к скалам, уцепился за ближайший, чтобы волны не сшибли меня и, ухватившись одной рукой за спасательный жилет, стал с силой тянуть. Кто это я сразу опознал, еще когда подплывал. Такой кремовый костюм имел только Гриша Лапотников, один из «корреспондентов». Нет, он действительно писал статьи и отправлял их в Союз, но главная его обязанность была моя охрана.

Я не проверял живой он или нет, даже если погиб похороню, как положено. Хотя в принципе, думаю, что он мертв, его зажало между двух скал лицом вниз, поэтому каково же было мое удивление, когда он дернул рукой и, немного повернув голову, застонал.

Радостно заорав, одним рывком я немного приподнял его и швырнул в тихою заводь у пляжа. Боль от рывка скрутила меня, но тихо шипя от боли, снова схватил Гришу за жилет и потащил его к берегу, когда под ногами появилось дно дело пошло быстрее.

Сам Лапотников не было особенно тяжелым, но сил у меня уже не оставалось, их едва хватило на то чтобы затащить тело на берег, хотя ноги Гриши продолжали ласкать мелкие волны. Упав рядом хрипло дыша, я повернулся на спину и, убрав руку от повязки, посмотрел на бурое пятно. Кровотечение снова открылось.

Гриша рядом застонал, продолжая оставаться в беспамятстве, и тихо прошептал потрескавшимися губами:

— Пить… пить.

Я помнил о втором потерпевшим крушение, но и о Гришке нужно было позаботиться. Немного переведя дыхание, встав, переждал, когда пройдет головокружение, снова подхватил Гришку за жилет и потащил в тень деревьев. До них было всего метров двадцать, но каков же тяжел для меня был этот путь.

На песок мы рухнули вместе, но уже в тени. Минут пять я лежал, переводя тяжелое дыхание, но потом встал, и похлопал Гришу по щекам.

— Гриша? Слышишь меня? Сейчас я тебя осмотрю, потом за водой схожу. Слышишь? Потерпи немного.

Продолжая тяжело дышать, я стянул с него жилет и стал снимать одежду на ощупь, определяя степень повреждения. Раздев его до трусов, сложив одежду рядом, туфля, кстати, у него была только одна, а жилет подложил вместо подушки. Когда я снимал с него пиджак, то издал невольный вопль радости, обнаружив в кармане складной нож с отличными лезвием. Это была находка, определившая жить нам или умереть.

Судя по болезненным стонам при осторожных касаниях, у него бала сломана левая рука ниже локтя, и три ребра с левой стороны. Не считая многочисленных синяков по всему телу, это были единственные травмы. Конечно, нужно было бы перевязать его, наложить стягивающую повязку на грудь. Но я решил сперва напоить, а уж потом заняться ранениями. Вспомнив о втором на берегу, только застонал от огорчения, пока не закончу с Гришей, до второго не доберусь.

Сходить за водой проблем не было, но как ее донести? Встав на колени у родника, я напился и задумался. Никаких идей кроме как принесли в ботинке, не было. Вспомнив об оставленной на берегу туфле Гриши. Я только досадливо вздохнул и, стащив свою обувь, тщательно прополоскав, налил воды. Путь назад не занял много времени. До родника с пляжа было минут двадцать ходьбы, или полчаса ковыляния как в моем случае. Островок то крохотный.

Приподняв голову, я стал вливать в Гришу воду. Сделав несколько судорожных глотков, он шумно вздохнул и что-то пробормотал, так и не приходя в сознание.

В ботинке еще оставалась вода, убрав его в сторону, занялся ранами. Первым делом, разорвав рубаху, я туго перебинтовал ему грудь, не знаю какие у него внутренние повреждение, но ничего больше я просто не мог сделать. Осмотрев руку, направился к деревьям, где с помощью ножа срезал достаточно плотную и твердую кору. Прикинув размер, решил, что должно подойти. Вправив кость, я наложил шину и замотал ее остатками рукавов от рубашки. Вымыв остатками воды ему лицо, я ещё раз дал напиться. Гриша так и не приходил в сознание. Оставив Гришу в тени, я снова сходил за водой, только на этот раз прихватив его туфлю, в прошлое возвращение я исколол ногу, так что надев мокрый ботинок, направился обратно к роднику.