Я или не я - [7]

— Следовательно, если мы искусственно введем в каналы связи машины табличку с любыми из ее ста слов, эту табличку "цензура" пропустит? — спросил кто-то из слушателей.

— Пропустит. Ведь чужой информации не проникает. Если на табличке ничего не будет написано, она тоже не будет выброшена. Она не представит опасности и может быть использована для собственных записей, — закончил я характеристику нашего кибернетического существа. Теперь осталось только вызвать активное обсуждение его "жизни".

— Ответьте мне на вопрос, — начал я развертывать боевые действия. — Допустим, мы ввели в нашу машину, минуя естественный путь, табличку, записи на которой сделаны не латинским шрифтом, а китайскими иероглифами. Пропустит ее "цензура" или отдаст команду и машина ее выбросит?

— Выбросит! Пропустит! Пропустит! Выбросит! — раздалось одновременно несколько мнений.

— Почему вы считаете, что выбросит? — спросил я кибернетика.

— Да потому, что там написаны незнакомые знаки.

— Но ведь, — вмешался бионик, — китайские иероглифы настолько отличны от латинского шрифта, что "цензура" ничего не увидит. Она примет эту табличку за пустую и пропустит в машину.

В спор включились другие. Начались непонятные для меня рассуждения о возможностях современных машин и способах считывания. К единому мнению не пришли. Одни утверждали, что табличка, заполненная коренным образом отличающимися письменами, будет расценена как пустая и пропущена в каналы связи машины. Другие настаивали на том, что эта табличка будет выброшена.

Клуб 'Под интегралом'

Я уселся в сторонке и молча слушал дискуссию. Наконец кто-то обратился ко мне:

— К чему мы, собственно, спорим? Ведь таких машин нет, и мы не собираемся их строить. Да и зачем вся эта фантазия?

Ошибаетесь. Их необыкновенно много. Эта машина не выдумка. Ее прототипы, если угодно, мы с вами. И все другие млекопитающие планеты Земля, и птицы, и земноводные, и рыбы. Наша машина — модель живого существа, обладающего иммунитетом. Слова — основной жизненный субстрат.

Для всего живого на Земле таким субстратом служат белки. Сто слов — это сто условных белков живого организма. Буквы, из которых складываются слова, — аминокислоты, из которых построены все белки. Самые разнообразные белки человеческого тела и тела кролика, кошки, лошади и лягушки, орла и окуня составлены из двадцати основных аминокислот — алфавита белковых слов. И как из малого количества букв алфавита складывается бесконечное число совершенно различных по смыслу слов и фраз, так из двадцати аминокислот получается бесконечное число разнообразных по форме и свойствам белковых молекул земных организмов.

Каждый организм воспроизводит свои "сто слов", типичные только для него белки. Белки он строит по матрицам-генам. Они находятся в ядрах клеток. Набор генов каждого организма — индивидуума уникален и неповторим. Как уникален и неповторим и "узор" белковых молекул каждого индивидуума. Он их расходует на осуществление своих жизненных функций, а поистратив, строит снова.

Канал, по которому в нашу машину поступают буквы из внешнего мира, — аналогия с пищеварительным каналом животных. В нем, как и в машине, приходящие извне с пищей чужеродные белки — слова, или, как мы их назвали, таблички, разбиваются на составляющие их буквы — аминокислоты. Это необходимо потому, что "узор" чужих белков иной. Они построены под влиянием чужеродной генетической информации, тоже уникальной, а следовательно, иной. По чужим чертежам, чужим матрицам. Белки пищи сначала необходимо разбить на составляющие буквы — аминокислоты, чтобы построить свои слова.

Если же ввести животному или человеку чужеродные белки — таблички, минуя пищеварительный канал, например, прямо в кровь, то вступит в действие страж внутреннего постоянства — иммунитет. Система цензуры в нашей машине — это иммунологическая система организма. Введем в кровь животному не белки, а их составные части — аминокислоты, то есть таблички, состоящие из букв. Иммунологическая система цензуры их пропустит: разрозненные буквы не несут признаков чужой информации. Если ввести табличку из белков, то цензура прежде всего прочтет эту табличку и сравнит все ее белки-слова со своей сотней слов, чтобы распознать свое от чужого. Теперь представим, что один белок является незнакомым словом, которое не могло быть написано под влиянием собственной генетической информации. Иммунологическая цензура в тот же миг отдаст приказ уничтожить и выкинуть табличку из организма. Начнется выработка антител, фагоцитирование и отторжение чужеродного пришельца. Будь то микроб, чужеродные клетки крови, чужеродные белки или пересаженные ткани и органы.

Итак, что же самое главное? То, что иммунитет — не только способ защиты от микробов. Иммунитет — это способ защиты внутреннего постоянства организма от живых тел и веществ, несущих признаки генетически чужеродной информации. А уж поскольку микроб тоже чужеродный биологический агент, действие иммунных механизмов распространяется и на него. Вот и все.

— А загадка с китайскими иероглифами? — спросил аспирант-бионик.

— Вот это как раз и есть одна из проблем космической иммунологии. Иммунитет как способ защиты от всего биологически чужеродного возник в результате развития жизни на Земле. Основа жизни на нашей планете — белки. Вспомним опять таблички машины, исписанные словами, состоящими из букв — аминокислот. Наша цензура знает лишь земной аминокислотный алфавит. И охрана порядка строится в соответствии со знакомыми явлениями.