Я и оборотень - [66]

Где-то я это уже слышала. Губы Гордея прижались к моему виску. Поцелуй был таким порывистым и быстрым, словно он не смог сдержаться. Мне же было до ужаса приятно. Ну а девушки сделали вид, что ничего не заметили, за что я им была благодарна. Ну и мы перешли к обсуждению того, собственно, что нас и свело всех вместе.

— Про проклятую душу последнего инквизитора нам рассказывала бабушка, как ей когда-то рассказывала ее бабушка, — заговорила Лила. — Но сами мы с ним никогда не сталкивались. Он преследует одну жертву, пока не уничтожит ее, — грустно произнесла она.

— Тут ему не обломится, — пробормотала я и почувствовала, как напряглась рука Гордея на моей талии.

— Я могу провести ритуал объединения нашей силы, но есть одно препятствие, — продолжала рассуждать Лила. — Нужно каменное место, внутри которого мы все должны находиться. И ты, Гордей, тоже, — посмотрела девушка вдруг на моего медведя, словно только что разглядела в нем что-то, заметное только ей. — К сожалению, я не знаю такого места. Лишь камень, объятый магией, не позволит проклятой душе ускользнуть, чтобы вновь зализать раны и броситься в новую атаку.

— Камень нужен какой-то особенный или подойдет любой? — деловито поинтересовался Гордей.

— Любой, — посмотрела на него с интересом Лила, как, впрочем, и мы с Джи.

— Тогда я найду такое место.

Я понимала, что у Гордея уже родился какой-то план в голове, которым он пока ни с кем делиться не собирается. Оставалось надеяться, что план его не связан с опасностью.

— У тебя на это есть два дня, — кивнула Лила. — Ровно черед столько луна войдет в самую благоприятную для проведения ритуала фазу. Ну а мы пока разыщем духа. Он должен будет явиться нам через два дня, а для этого его придется выманить из того места, где он прячется сейчас.

У нас еще оставалось несколько ночных часов, которые мы решили посвятить сну. Я хотела устроить девушек на кровати, но те отказались, заверив нас с Гордеем, что на подушках им будет гораздо удобнее. И все, что разрешила себе, когда мы с Гордеем вернулись в постель, это прижаться к его телу как можно крепче. Но даже это позволило блаженству проникнуть в мою душу и согреть ее ласковым теплом.

Глава 24

На утро следующего дня Гордей засобирался в дорогу.

— Рит, не волнуйся, если я не вернусь к ночи, — буднично проговорил он, когда мы все вчетвером уплетали наивкуснейший завтрак, приготовленный сестрами-ведьмами. Мне и лепешки Гордея пришлись по вкусу, но девушки сотворили настоящий шедевр из муки и воды. Их лепешки хрустели и таяли во рту. А ели мы их с ароматнейшим рагу из разных овощей и мяса. И именно в этот момент надо было заговорить Гордею.

— Как это не вернешься? — аппетит не пропал, конечно, но рагу уже перестало мне казаться настолько вкусным. И волноваться я начала сразу же. — И где же ты будешь?

— Я не знаю, — пожал он плечами, не переставая уплетать за обе щеки. — Просто предупреждаю… Не могу же я заранее знать, сколько времени мне нужно на поиски подходящего места.

— Нет, так не пойдет, — подбоченилась я, в упор глядя на Гордея. — Я должна знать, куда ты отправишься и сколько там пробудешь.

— Рит… — заговорил было он, но его перебила Лила.

— Не волнуйся за своего мужчину, сестренка, — улыбнулась она. — Могу тебя заверить, что все с ним будет в порядке. Я это вижу, — подмигнула она мне.

Видит она! А я вот не могу избавиться от ощущения тревоги. И остаток ночи спала отвратительно. Мне снилось что-то дурацкое, даже изматывающее, только вот я не запомнила, что. Но еще бабушка мне внушила мысль, что если на утро пробуждаешься с неприятным осадком от сна, то значит, был он нехорошим. И как мне теперь быть и вести себя, если больше всего хочется вцепиться в Гордея мертвой хваткой и или никуда его не пускать, или отправиться вместе с ним?

Сразу же после завтрака Гордей направился к двери. Не обнял меня, не поцеловал, развернулся и пошел. Конечно же, я рванула за ним. Уже за дверью, схватила его за руку и заставила остановиться. От обиды на глаза навернулись слезы. А его это почему-то развеселило.

— Ты чего слезы льешь? — с улыбкой наблюдал он, как я размазываю влагу по щекам и шмыгаю носом.

Что-то поток только усиливался, и как я ни пыталась, заговорить не получалось. Хорошо хоть ведьмы деликатно отсиживались в доме, а то вообще была бы стыдоба.

— Иди сюда, моя девочка, — прижал меня Гордей к своей груди и принялся гладить по волосам, убаюкивая. Я, конечно, понимала, что веду себя как ребенок, но и ничего поделать с собой не могла.

— Возьми меня с собой, — заглянула я ему в глаза, когда перестала плакать и смогла заговорить.

— Как же я тебя возьму, если буду в шкуре зверя, — поцеловал меня Гордей в нос, и даже это уже было до ужаса приятно. — Да и не знаю я, как далеко придется забраться.

— Боюсь за тебя, — голос мой дрогнул. Я действительно за него боялась, и мне гораздо спокойнее было бы находиться рядом, не важно где.

— Не бойся, девочка. Ничего со мной не случиться. И знаешь, почему? — хитро улыбнулся он.

— Почему? — всхлипнула я.

— Потому что я люблю тебя, — голос его стал ниже и хриплым, а глаза мгновенно почернели. Гордей сейчас выглядел таким… не знаю, каким, но мне на миг стало еще страшнее, пока не вникла в смысл его слов, и сердце не откликнулось радостным трепыханием. — Я люблю тебя так, как никого в жизни не любил и не буду. И я в любом случае вернусь к тебе, даже если мне придется сделать это с того света.