Я и оборотень - [32]

Гордей и не торопился, медленно преодолевая ступеньку за ступенькой. Погреб оказался очень глубоким, и лестница вела в него почти вертикальная — шею сломать можно только так. К тому моменту, когда он достиг дна подвала, в центре уже разгоралось свечение, что быстро росло, заливая внутренности большой комнаты с низким потолком, выхватывая из темноты стеллажи с банками, садовую утварь, множество коробок, сломанный торшер, кастрюли, тазы… Чего тут только не было.

— Бабушка не любила ничего выбрасывать, — улыбнулась Рита, подметив удивление Гордея. — Она говорила, что вещи живые, и у каждой есть своя история. Она все сносила в подвал…

При желании тут можно жить какое-то время. Вон, даже гора старых матрасов в углу, сложенных высокой стопкой. И с голоду не умрешь точно. Гордей отвлекся от созерцания бытовой сокровищницы и проследил взглядом за Ритой. Девушка уверенно направилась в дальний угол подвала, куда свет практически не достигал, и вернулась оттуда с небольшой шкатулкой.

— Здесь все мои документы, — она перевернула два ящика. На один села сама, на другой пригласила Гордея. — Метрики, свидетельство о рождении, аттестат… Вот паспорт, — достала она книжечку в голубой корочке. — А это что? — в обложку был вложен свернутый лист бумаги. — Раньше его тут не было…

Она достала лист и развернула его. Гордей заметил, как задрожали руки девушки, и сама она побледнела.

— Почерк бабушкин, — растерянно взглянула она на Гордея.

Больше всего в этот момент ему хотелось обнять ее, успокоить, но вместо этого он сказал:

— Читай.

Дорогая моя, любимая девочка! Если ты читаешь эти строки, значит не дожила я и не могу защитить тебя от той беды, что показали мне духи. Прости меня, что оставила тебя в самое трудное время, когда сила твоя созрела, и держать ее в себе ты уже не можешь. Помни всегда, что это ты владеешь ею, а не она тобой. Девочка моя, ты сильная и справишься. Духи показали мне, что появится у тебя помощник. Зная, какая ты строптивая, молю тебя — не отталкивай того, что протянет руку помощи…

На этих строках Рита запнулась и вновь посмотрела на Гордея. И снова он прочитал в ее взгляде удивление.

— Это о тебе, — тихо проговорила она. — Бабушка знала…

Если беда пришла, бежать тебе надо, дитя. Не пытайся справиться с нею в одиночку. Ищи тех, кто будет так же силен. Только тогда его можно будет одолеть. Помнишь сундук, где хранятся твои детские вещи? На дне его найдешь сверток. Забери его. Это твое наследие, и там ты найдешь ответы на многие вопросы. Благословляю тебя, моя девочка. Отныне ты главная в нашем роду. Слушай голоса духов, следи за луной. И никогда не забывай, что ты туманная ведьма — гордая и несгибаемая.

— Бабушка, я ничего не понимаю, — всхлипнула Рита, и две слезинки скатились из ее глаз. Она свернула письмо и положила его туда же, откуда достала. Спрятав паспорт в шкатулку, она протянула ее Гордею.

Он и сам понимал не больше Риты, но очень надеялся, что они найдут хоть какие-то подсказки. А еще он осознавал, что несмотря на всю силу, девушка нуждается в нем, и судьбы их теперь связаны неразрывной нитью. И это же его пугало, одновременно. В который раз Гордей спрашивал себя, готов ли он бросить все ради этой девчонки, к которой его влекло со страшной силой. Должен ли он рисковать всем ради нее? Хотя… чем, собственно, ему рисковать-то? Своим изгнанием, жизнью с отшельниками, что приютили его из жалости? Может это и есть его предназначение, к которому он шел долгие годы, — оберегать эту ведьму. Растерянность завладевала душой, как он не гнал ее.

Рита без труда нашла то, о чем говорилось в письме бабушки. К Гордею она вернулась с внушительным свертком, но развернуть его он ей не позволил.

— Нужно уходить. Оставаться здесь опасно.

Не то чтобы он чувствовал приближение опасности. Вроде все вокруг было спокойно. Пока спокойно. Но вот-вот начнет светать, и их могут заметить. А это значило, что уходить нужно, пока еще темно.

Гордей ожидал, что Рита снова спрячет погреб, когда они выбрались наружу. Но она только сказала:

— Пусть люди пользуются тем, что уцелело.

Голос ее прозвучал глухо, и она больше не плакала. Решительно развернулась и пошла вперед не оглядываясь. Вот тут в его душе шевельнулось чувство, очень похожее на гордость. Права ее бабка, все же. Она сильнее, чем даже думает сама, чем считает он. Это малышка еще всем покажет!

Обратный путь через поле они проделали так же, как и туда. Но опасность нагнала их, стоило только немного углубиться в лес. Он вырос из-под земли, преграждая им путь. И был он чернее ночи.

Глава 14

Я все же расплакалась, не выдержала. Стоило только подумать, что за спиной осталась вся моя жизнь, кусочек которой я зажимала в руках, унося на память, так слезы сами потекли из глаз. Бабушка, прости, что не уберегла наш дом, что едва не погибла сама. Но и ты тоже не до конца была откровенна со мной, знала об опасности и не предупредила. И прости меня, что обвиняю тебя, но я в растерянности — понятия не имею, как жить дальше.

Все эти мысли проносились в моей голове даже быстрее, чем медведь мчался через поле. На его широкой спине было удобно. Ветер дул мне в лицо, высушивая слезы. А может, их просто осталось мало, или я резко повзрослела. Да и смысл лить их? Разве что пожалеть себя напоследок.