Я и мои (бывшие) подруги - [34]

Я уже упоминала, что в свое время переболела комплексом иностранца. Он, как заразная болезнь, поражает в той или иной степени любого человека, попадающего в статус иностранца. Во-первых, ты становишься представителем меньшинства, что-то типа гонимого и презренного еврея в средние века или гомосексуалиста в современной Индии, которых до сих пор преследуют по закону и дают пожизненное заключение за их врожденное отклонение от «нормы». Кстати, до недавнего времени у них сажали и больных СПИДом. Сейчас этот закон отменили, видимо тюрем не хватило. Во времена моей молодости закон о гомосексуализме существовал и в Советском Союзе — статья за мужеложство, я еще в энциклопедии смотрела, что это за слово такое странное, на первый взгляд довольно невинное — положили куда-то мужика, вот он и лежит. Ан нет. Уголовное дело. Так что и мы недалеко ушли от Индии, на двадцать лет только опережаем.

Как бы то ни было, принадлежность к любому меньшинству — незавидная участь. Эта аксиома понятна всем, а потому закроем тему. Но даже если ты живешь в своей стране, в той или иной степени с комплексами знакомы все, кто еще не забыл период взросления, когда о себе имеешь самое нелестное и фантастическое представление, и создаешь проблему из всего подряд. Даже из своих достоинств. Я, например, не любила свой нос, считала, что он главная причина моего мнимого уродства, пока мама как-то не обмолвилась, что нос — лучшая часть моего лица. Сначала я, конечно же, впала в еще большую депрессию — значит, остальное еще хуже уродливого носа!

А потом произошел тот самый разрыв паутины: один взрослый парень сделал комплимент моей внешности.

Потом и другие люди отозвались о ней благосклонно, и я постепенно поняла, что я не уродка. А много позже уяснила, что молодая девушка никогда и ни за что не может быть уродкой уже просто потому, что она молода и свежа. И лучше, чем в юности, она уже никогда не будет. Вот так все перевернулось с головы на ноги, и я успокоилась. Сейчас, когда я рассматриваю старые фотографии, я восхищаюсь, какими мы все были хорошенькими: девочки-цветочки с одного цветника. Кто лилия, кто роза, кто василек, кто былинка попроще, но все — цветочки, все хороши по-своему, прелестны и неповторимы.

Девушки часто глупы. Они недовольны тем, что имеют. Кудрявая, которой завидуют все, хочет иметь прямые волосы, и за большие деньги ходит в парикмахерскую выпрямлять свои роскошные локоны. Высокая хочет быть маленькой. А маленькая готова носить самые сумасшедшие каблуки, чтобы быть выше. Плоскогрудая мечтает о силиконовых мячах. А пышногрудая наоборот, сутулится и сжимает утягивающим бельем свои щедрые дары природы. Люди не любят себя. Ах, как глупо. Пока ты себя не примешь такой, какая ты есть, окружающие будут инстинктивно чувствовать твое негативное поле и невольно избегать твоего общества. Я говорю прописные истины, которые, казалось бы, знает любой идиот. К сожалению, чем человек менее идиот, тем чаще он сомневаться в прописных истинах. Это я так пошутила, если что…

Моя бывшая подруга Кристин была очень симпатичной для своей нации девушкой двадцати одного года, когда мы с ней познакомились. Романтическая внешность Ундины: благородная худоба и аристократическая бледность, синие кроткие глаза, длинные — ниже пояса — распущенные волосы, профиль Анны Ахматовой — есть чем привлечь интерес противоположного пола. Вот она и привлекла внимание одного красивого парня, который женился на ней, сделал ребенка и оставил ее после двух лет совместной тихой жизни по причине этой самой тишины. Ему стало с ней скучно. Но жили рядом, общались без ненависти, вместе воспитывали ребенка, случался и «секс с экс».

Я работала тогда в книжном магазине, где впервые лицом к лицу столкнулась с таким понятием, как гомосексуализм. У нас работал сотрудник — очень эффектный мулат. В свободное время он серьезно занимался танцами, чуть ли не балетом, говорил по-русски, что в то время для меня было гигантским плюсом. Я с ним общалась по работе, кокетничала слегка, как любая нормальная русская женщина, — без этого как-то невежливо, — но все в рамках приличий.

У нас на Родине люди, сдается мне, хоть коллеги, хоть соседи, хоть попутчики, не забывают, что они мужчины и женщины. В той стране, где я живу сейчас, женщины в общей массе все же менее женственны, чем наши, и у них другой стиль общения с противоположным полом — я бы сказала какой-то бесполый, что довольно скучно.

Впервые увидев местных женщин, я поняла, что со своей вполне средней внешностью буду без труда и особых ухищрений выглядеть не хуже большинства из них.

Естественно, меня это порадовало. В Союзе надо было очень следить за собой — укладывать волосы каждый день, краситься в соответствии с модой, хорошо одеваться, чтобы не потеряться в море наших симпатичных от природы и ухоженности женщин. Здесь же я оказалась изначально — умытая и голая — не хуже большинства их женского племени.

В Европе женщины как-то меньше обращают внимание на внешность, косметику и моду — другие вещи для них важнее.

А мужчины спокойно к этому относятся, потому что ценят естественность и… не знают по-другому.