Я хочу летать - [6]

— И?

— И ничего.

— То есть?

— Он… Он парализован.

— Это я и без тебя знаю. Я вообще-то другое имел в виду.

Я озадаченно потираю лоб.

— Я не знаю, что тебе ответить. Мы поговорили всего несколько минут. Он был не рад меня видеть.

— Ещё бы Снейп был тебе рад! — фыркает Рон. — Но ты убедился, что с ним всё в порядке?

— Вроде, да, — бросаю я, только чтобы хоть что-то ответить.

— Вроде убедился, или вроде в порядке?

Я поднимаю взгляд на Рона. Он улыбается и выглядит беззаботно. Действительно, с чего бы ему переживать? Это я вечно заморачиваюсь не по делу. Но его вопрос ставит меня в тупик. Я не знаю, что ответить. Наверное, я просто не расположен к беседе с утра.

— Слушай, Рон, — вяло бормочу я, — давай поговорим потом. Я не представляю, что тебе ответить. Он очень плох и зол. Злее, чем обычно бывало. Я его здорово взбесил. Но я попробую ещё раз к нему наведаться.

— Чтобы он тебя заавадил с порога?

— Не знаю, — невпопад отвечаю я. — Просто… не знаю. Не могу оставить всё, как есть. Он там совсем один и… протухает. Во всех смыслах слова. Всё-таки он сделал для победы ничуть не меньше, чем ты или я. Нельзя бросать его одного.

— Я тебя понял, — морщится Рон. — Но позволь, всё-таки выскажу своё мнение. Я ведь тебе ещё тогда говорил, что Снейп, скорее всего, хотел ото всех спрятаться, поэтому и сбежал. Если он живёт на отшибе и не пытается себя обнаружить, значит, он не хочет ни с кем общаться. Значит, ему и так хорошо. Может, стоит уважать его желание остаться в одиночестве и больше не лезть, а?

— Ему не может быть хорошо — так, — вспыхиваю я. — Я же видел, во что он превратился. Ему плохо. И я должен сделать что-то… — Хрюканье Рона заставляет меня заткнуться и гневно на него уставиться. — Что смешного я сказал?!

— Извини, дружище. Просто твоё стандартное «я должен что-то сделать» обычно не доводило до добра, помнишь? Может, не стоит заставлять людей быть счастливыми? Не думаю, что Снейпу нужна твоя помощь. В любом случае, он никогда не попросит тебя о ней.

— Вот именно, — отрезаю я. — Поэтому я сам приду к нему и…

— И что? — тихо спрашивает Рон. Но я молчу, и он продолжает: — Гарри, может, ты так рвёшься к нему, потому что есть что-то… Ну, о чём ты никому не говорил? Он сказал тебе что-то перед битвой или… сделал?

Порой его проницательность пугает. Я нервно сглатываю и уже по привычке мотаю головой. Но вслух не даю опровержения его словам. Обманывать Рона мне совсем не хочется.

— Ладно, — пожимает он плечами и встаёт. — Удачи тебе. Я тебя прикрою на работе.

Он подмигивает и скрывается в камине, а я только сейчас соображаю, что проспал работу сегодня и собираюсь прогулять её завтра, потому что я уже наметил день своего второго визита к Снейпу.

Мечтающий летать

— Милти! — рявкаю я, едва открыв глаза.

Домовик тут же появляется возле моей кровати.

— Да, хозяин.

— Завтрак, — сухо роняю я.

— Хозяин желает есть в постели или в кресле?

Меня тянет ответить, что мне опостылело и то, и другое, причём, что больше, я не знаю. Но эльф не виноват в том, что со мной случилось. Почему-то именно сегодня утром мне не хочется на него срываться.

— В кресле, — со вздохом отвечаю я, и эльф возвращает мне тяжёлый вздох, видимо, полагая, что я его не услышу.

Милти щёлкает пальцами, и я вздрагиваю, когда одеяло резко откидывается. Эльф совершает уже обыденные движения маленькими ручками, меня окутывает волна его магии, и моё тело приподнимается. Ноги соскальзывают с кровати. Я закусываю губу от напряжения, упираюсь руками в постель и сажусь. Ко мне медленно плывёт ненавистное кресло, на которое я уже не могу смотреть без отвращения. Ещё несколько небрежных движений шершавых рук, и меня плавно переносит из постели в кресло. На столике рядом появляется поднос с едой.

Пока я вяло болтаю ложкой в чашке кофе, Милти втирает мне в ноги бальзам. Я много раз говорил ему, что это бесполезно, но старый эльф неумолим. И это единственный мой приказ, которому он не подчиняется. Он делает мне массаж два раза в день: утром и перед сном. И это стало таким привычным, что я уже не обращаю внимания на его манипуляции, которых не чувствую.

Наконец моя тарелка пуста, как и чашка. Массаж закончен. Милти укутывает мои ноги пледом и щелчком пальцев подвигает кресло к остывшему за ночь камину.

— Хозяин желает, чтобы…

— Да, — не дослушав, бросаю я.

Каждое утро он задаёт мне один и тот же вопрос. И каждый раз получает один и тот же ответ. Милти вздыхает, снова раздаётся щелчок, и огонь в камине вспыхивает. Всё. День начался.

Невмешивающийся

Несмотря на то, что на улице ещё день и стрелка часов зависла где-то между тремя и четырьмя часами, Гарри идёт в бар. Он не ставит перед собой цели напиться. Просто ему хочется хоть куда-то пойти, хоть что-то сделать. Но общаться ни с кем не хочется, на работу идти уже поздно, дома дел совсем нет. Поэтому ноги сами несут его в уже знакомое заведение.

Он сидит за стойкой и пьёт сливочное пиво, когда над ухом раздаётся щелчок зажигалки. Гарри поворачивает голову, но тут же снова утыкается в свой стакан, как будто в пене можно найти что-то интересное.