Я - хищная. Возвращение к истокам - [65]

Я не сделала. Не испугалась, нет. Просто лгать было бы глупо. Он не мой. А если и было что-то, то это в прошлом. И мы тут не затем.

Эрик тоже на нее смотрел. Испытывающе, жадно. Так охотники смотрят на добычу. Так он когда-то смотрел на меня.

Грудь опалило дикой, почти не контролируемой ревностью, на которую я не имела права.

— Не нужно было приходить, — обреченно выдохнула она, влипла в стену спиной и прикрыла глаза. вышло почти театрально. — Хаук…

— Придет в мае, — перебил Богдан и протиснулся мимо нее в комнату. — Всем это известно. Где твой протеже?

— Мой… кто? — растерянно переспросила она.

— Гарди, — хрипло уточнил Эрик и шагнул мимо меня. К ней.

…Скользнул, едва касаясь ее рукавом, в комнату. Щелкнул выключатель, обливая правый бок Лив теплым желтым светом.

— Ну привет, провидец.

Голос дрогнул. И будто всколыхнулось мутным осадком прошлое. Мягкий снег на плечах. Нависшие над головой кроны деревьев. Кровь. Красное на белом. Злость и бессилие во взгляде. Разочарование.

— Неправильные настройки. Канал сбился. Не то передают.

Голос Гарди высок и скрипуч, хочется зажать уши, чтобы не слушать. Не вспоминать… Но я одергиваю себя. Мы тут именно ради него. Из-за него. Придется потерпеть, тем более, недолго осталось.

— Ничего, сейчас настроим мы твой канал, — жестко ответил Эрик, и Лив нахмурилась.

— Ты не… ты не Херсир!

Наконец-то дошло!

Мимо меня шагали люди. Входили, не разуваясь, в святая святых, чтобы посмотреть на того, кого скрывала комната с потускневшими от времени обоями. Легенда… Жалкий, пугливый, не способный мыслить ясновидец. И он — Первый? Сильнейший из всех? И если это так, то как мы выстоим с такими союзниками?

— Поля? — Я подняла глаза. Сфокусироваться получилось не сразу, мир расплывался бесформенной кляксой, реальность теряла очертания. Но ванильный кен внезапно вспыхнул, полыхнула жила, и стало легче дышать. — В порядке?

Мы в коридоре одни. Я и Влад. Остальные там, в комнате, Лив говорит что-то скороговоркой, и голос ее срывается на крик. Она спорит с Богданом, доказывает ему… Что?

— Давай помогу, — участливо предложил Влад.

— Я… Нет, я сама. — Получилось выдавить из себя подобие улыбки. — Все нормально.

Он тоже улыбнулся и кивнул. Пропустил меня вперед, будто страхуя, и я не могла вспомнить ни одного момента в своей жизни, когда бы он меня не страховал.

Комната была просторной и почти не содержала мебели. Низкий комод, раскинутый диван-книжка, на котором ворохом были брошены подушки. Ковер, прибитый к стене. Второй — полуистертый — застилает пол. На подоконнике, который почти скрыт тяжелой, непрозрачной шторой — увядшая герань. Стул, закиданный смятой одеждой.

За ним испуганно притаился Гарди, зажимая в руках пожелтевшую от времени газету. Лив застыла у окна и разъяренно сверкала на Богдана глазами.

— Я поверила тебе! — выдохнула почти жалостливо. — Ты сказал, поможешь…

— Я и помогаю, — попытался вразумить ее Богдан.

— Врешь! — выкрикнула она, и Богдана будто бы опутало темной сетью ее силы. Я видела вихри в воздухе. Темные клочки кена, впивающиеся в охотника иголками. Он согнулся пополам и поднял руки, стараясь защититься, но кто он и кто она? Молодой охотник и Первая… Бессмертная женщина, возможно, потерявшая рассудок.

Кажется, вскрикнула Даша. Влад позади меня напрягся, готовый драться. Прищурился Эрик. Нет, спасать охотника не входило в его планы, однако кто знает, что взбредет этой женщине в следующую секунду.

Громко, истошно закричал Гарди. Выронил газету, всхлипнул и… завыл. Ей богу, он завыл так, как волки воют на луну.

— Довольно! — жестко оборвал их Эрик. Шагнул к Лив, по-хозяйски взял за плечи, будто она была не древней хищной, а истеричной скади, которую ему предстояло успокоить. Встряхнул. — Прекрати.

Он обернулся к Гарди и строго добавил:

— И ты тоже.

Странно, но ясновидец послушался. Схватил оброненную газету и принялся рвать ее на мелкие кусочки. Медленно. Педантично. Они плавно опускались на пол и образовывали у его ног уродливую кучу. И мне захотелось его стукнуть, чтобы перестал, чтобы не…

Гарди зырнул на меня, будто мысли прочитал. А Влад положил руку мне на плечо.

— Мы здесь, чтобы помочь, — доверительно сообщил Эрик Лив. — Чтобы попытаться его вылечить.

— Его нельзя вылечить! — выплюнула она остатки зарождающейся истерики. — Думаешь, я не пыталась?

— Ты бы не смогла, — сказала я и шагнула к ним. — Вот Гуди смог бы, если бы Херсир дал ему кена. И тогда все закончилось бы много тысячелетий назад.

— Откуда ты знаешь о Гуди? — испуганно спросила она, отступая, вырываясь из рук Эрика. И это принесло мне облегчение. Пусть небольшое, но все же.

Она пугала меня. Маленькая, пропитанная страхом женщина, по телу которой волнами ходила дрожь. Она должна убить Хаука? Серьезно? Да у Риты больше мужества, чем у нее! И тем не менее, я боялась. Ауры ее кена — сладкого, медового. Плавности движений. Того, как Эрик на нее смотрел.

— Гуди — первый сольвейг. И покровитель остальных сольвейгов.

— Ты… — Она вздохнула, присела на подоконник.

— Да, — кивнула я. — И я постараюсь помочь Гарди. Ради всех нас. Ради того, чтобы Хаук ушел.