Я - Гений. Осознание - [35]

— Ну я это… бумажки им налепил на спины, — не выдержал пытки взглядом Патрик. — С надписями.

— А, и только-то? — смягчилась Эли. — Ну и поделом. Слышал бы ты, как они о тебе отзывались, Гордон. Их послушать, так ты безответственный и наглый эгоист. Надоели они мне за два часа.

— Это вы два часа у входа проторчали? — пришёл в ужас Гордон, представляя, до чего разозлился Датсон.

— Это мы с Патриком. А эти двое вместе с Датсоном туда ещё раньше пришли.

— Ой-ой! Чувствую, Датсон мне сейчас устроит, — вздохнул Гордон.

— А ты покажи ему то, что нам вчера показывал. Ну про то как плетения можно исполнять по-другому. Помнишь, я вчера тебе показывал сложное плетение по трансформации? А ты из него сделал совсем простенькое, буквально в три движения.

Гордон кивнул. Действительно, понимая то, как работает магия, можно без труда находить иные способы выполнять плетения. В том плетении, что показывал вчера Патрик, Гордон обнаружил множество лишних движений. Того же самого эффекта можно было добиться гораздо проще. Он сделал несколько расчетов и прикинул, как можно упростить это плетение. В итоге, движения получились абсолютно другими, а эффект остался тот же. Строго говоря, одно и то же плетение можно выполнять массой разных способов. Главное чтобы нужные молекулы разрывались в нужных местах и устремлялись к проводнику, а какие при этом производятся движения уже не важно. Датсону действительно необходимо это показать, возможно, это убедит его, что Гордон имеет полное право не ходить на теорию магического плетения. И всё же, Гордон нервничал, при мысли, что предстоит идти к Датсону, когда тот в столь дурном расположении духа.

Эли и Патрик проводили Гордона до учебного корпуса, а затем разошлись по своим спальням. Гордон же хмуро шагал по пустым коридорам на встречу с деканом. Дойдя до его двери, мальчик замер в нерешительности: изнутри доносились звуки какой-то возни. Гордон постучал и, услышав громогласное «Заходи уже!», толкнул дверь.

Датсон занимался чем-то странным. Сидя в углу, он скручивал пальцами два конца медной проволоки друг с другом. Окинув взглядом аудиторию, Гордон понял, что медная проволока проложена вдоль всех углов помещения. Будто Датсон хотел создать какой-то каркас в форме куба.

— Ты вовремя, я почти закончил. Дверь закрой плотнее, — профессор понял куда смотрит Гордон и пояснил: — Ну не люблю я трансформацию. Знаю, что с её помощью можно соединить всё быстрее, но не люблю.

После того как Датсон закончил, он ткнул в проволоку пальцем, и от места касания вдоль всех проводов начал разбегаться синеватый ореол. Когда все отрезки равномерно покрылись этим сиянием, воздух ощутимо задрожал.

— Что это? — спросил Гордон.

— Глушилка, — сказал Датсон таким тоном, будто это всё объясняло. — Ну так что, тебе вообще не интересно, чем закончились мои поиски?

— А? — от удивления Гордон даже приоткрыл рот. Он ожидал выволочки, но никак не светской беседы. — Конечно интересно.

— Так вот, тёмных там оказалось двое. Муж и жена. Бернард Раш и Каталина Раш. Я хотел взять их живьём, но не вышло, — без всякого разочарования заявил Датсон. — Мерзавцы прикончить меня хотели, представляешь?

— Они… — у Гордона пересохло во рту и он откашлялся. — Они мертвы? Это были мои…

— Да, твои родители, я думаю. По возрасту, по крайней мере, подходят. Да ты не переживай так, всё равно родители-то у тебя с гнильцой оказались. — Замолчите! — Гордона захлестнула буря эмоций, скорбь, неверие, ярость. — Они не могли быть тёмными!

— Ну почему же? Ты же вот мог! Только тебе это с рук сошло, а им нет. Против природы не попрёшь, — смаковал Датсон, впившись цепким взором в Гордона. — Если уж родился негодяем, таким на всю жизнь и останешься.

— ЗАМОЛЧИТЕ!

Гордон одним рывком снял блокировку с проводника и коротким взмахом отправил в Датсона отталкивающее плетение. И, конечно же, захлестнувшая мальчика ярость сыграла свою роль: тело пронзил внутренний холод, а с ладони, вместо привычного плетения, сорвался тёмный искрящийся шар. Датсон оказался готов к такому поведению. Его проводник уже был снят с блокировки, поэтому он без труда успел отразить атаку. В его глазах лишь на мгновение промелькнуло удивление. Когда плетение Гордона столкнулось с защитой профессора, раздался чудовищный хлопок, и мальчик увидел, как щит схлопывается, поглощая энергию удара.

Когда Гордон понял, что он натворил, он на мгновение оцепенел и встал на месте как вкопанный. Он напал на учителя, он использовал тёмную магию, теперь ему точно не учиться в Белом Омуте. Но в то же время он понимал: оно того стоит! Датсон убил его родителей, а говорит об этом так, словно прирезал индюшку на ужин. Гордон сдёрнул с себя оцепенение, решив довести начатое до конца, и теперь не важно, что будет с ним дальше. Но за то мгновение, что Гордон поддался размышлениям, Датсон одним гигантским прыжком оказался рядом. Прежде чем мальчик успел отреагировать, ему в лицо ударила голубая вспышка, и он почувствовал, как проваливается в забвение и чьи-то заботливые руки подхватили его в падении.

Когда Гордон вновь очнулся, первое что он сделал, потянулся к проводнику, но нащупал лишь оголённую руку. Мальчик рывком поднялся на ноги и увидел, что Датсон сидит за своим рабочим столом и внимательно за ним наблюдает. Проводник Гордона лежал на столе прямо перед учителем.