Я, гангстер - [15]

Я снова набрал тот же номер:

— Начальник?

— Оба с “Гастри”, — сказал он. — Он сейчас в порту. Том-испанец — это Томас Эскаланте, другой — Альфредо Лиас. Оба из Лиссабона. Плавают на этом корабле с сорок шестого года. Оба неоднократно задерживались за пьянку в разных портах, но ничего серьезного. В целом на хорошем счету.

— Благодарю. Вы небось пока не потрудились их найти?

Он сразу уловил сарказм:

— Райен, они в порту. Мы их искали, но еще не нашли.

Я рассмеялся:

— А что вы спросите у них, когда найдете?

— Что-нибудь придумаем.

— Молодцы, — одобрил я. — Есть еще одна вещь, о которой я еще ни разу не спрашивал. Вы ведь не просто работаете, а всегда разрабатываете какую-то схему, так?

— Ну и?..

— Что, по-вашему, собирался продавать Биллингз?

— Месяц тому назад, — спокойно сказал мой собеседник, — были убиты два аквалангиста, исследовавшие останки затонувшего корабля “Андреа Дориа”.

— Об этом я читал.

— Но всего в этой экспедиции было трое. Третий исчез.

— Так, продолжайте.

— Все очевидно. Там, на этом затонувшем корабле, был первоклассный материал; если его найдут не те люди, то это поставит под угрозу безопасность всей страны. А может, и всего мира. — Немного помолчав, он спросил: — Этого достаточно?

— Достаточно, — ответил я и повесил трубку.

Снаружи никого не было, я спокойно вышел из телефонной будки и стал обдумывать услышанное. Вариантов было слишком много. От некоторых следовало сразу же отказаться. Я шел медленно и все думал и думал. И наконец факты стали выстраиваться в систему.

Пройдя немного вниз по улице, я зашел в другую телефонную будку и позвонил на квартиру к Арту, чтобы проверить, дома ли он. Я подождал дюжину гудков и повесил трубку, решив, что либо он заснул, либо настолько пьян, что не может подойти.

Неподалеку стоял газетный автомат, и я купил газету. Мне и в самом деле уделено немало внимания. Фотографии и все такое.

По версии полиции, это была типичная мафиозная разборка и я будто бы вторгся на чужую территорию... Вот уж и впрямь козлы. Да и взаимодействие у них тоже “на высоте”. Правая рука не знает, что делает левая.

* * *

Лучшей защитой животному служит естественная окраска. В кварталах возле доков я чувствовал себя в полной безопасности. Там могли понять, что я при деньгах и что из другого района, но все же принимали за своего.

Кое-кого я здесь знал. Суровые ребята, готовые на многое ради карманных денег. Один из них кивнул мне и посторонился, давая подойти к стойке.

Видно, сюда последние новости еще не дошли. А может, тут просто не обращали на них внимания. Эта публика не любит вылезать из своей норы: шаг от входа — и ты уже уязвим. Инстинкт безопасности загоняет бандита в берлогу, и, даже погибая, он из нее не вылезет. Могли быть и другие причины. В конце концов, Нью-Йорк — большой город. Слухи распространяются не так быстро... нет, лучше об этом не думать. В любой момент и сюда дойдет слово, а в такой толпе наемный убийца затеряется без труда.

* * *

Пара картежников с “Гастри”, с которыми я разговорился, ничего не могли мне рассказать об Эскаланте или Лиасе. Я узнал лишь то, что они все время шляются по испанским кварталам и в дымину напиваются. Ни один из них не имел постоянной женщины и не был близок ни с кем из команды. И ни один из них не отличался умом. Трудные работяги, большей частью использовавшиеся на тяжелых работах в прокопченном багажном отделении трюма.

Концы с концами не сходились. Это не десятитысячный тип с международными связями. Трудно представить, что такими, как они, кто-нибудь когда-нибудь мог заинтересоваться. Судя по всему, их появление во всей этой истории — такая же случайность, как падение мухи в суп, но чтобы убедиться в этом, я должен был их увидеть.

Я уже давно научился получать нужные мне ответы, не задавая прямых вопросов. Но это всегда требовало времени. Незаметно наступил вечер, и снова прошел дождь, смешанный с грязью и сажей, испарявшимися с тротуара и проникавшими в одежду.

Но Тома-испанца я все же нашел. Он был в толпе докеров — и в центре внимания. Он сидел на тротуаре, прислонившись спиной к какому-то дорожному сооружению. И если бы вы не заметили на его одежде отверстие от ножа, то наверняка бы подумали, что он спит.

Полицейский в форме присел на корточках рядом и что-то записал себе карандашом, и все вокруг стояли вытянув шеи, чтобы лучше видеть происходящее. Это было убийство, настоящая профессиональная работа. Один удар ножом под ребро, немного вверх к сердцу, — и конец.

Я стоял в самом центре, обдумывая происшедшее. Кое-что стало вырисовываться, но в этот момент полицейский выпрямился и зычным голосом послал всех собравшихся к черту. Пьяный матрос, стоявший рядом со мной, с перепугу шарахнулся в сторону и толкнул труп. Том-испанец упал на тротуар, вскинув при этом одну ногу, совсем как живой. Полицейский снова стал кричать и отталкивать тех, кто стоял слишком близко. Он повернулся было и ко мне, но я уже сам попятился назад, подгребая ногой картонный билетик, выпавший из кармана Тома. Потом незаметно его поднял и растворился в толпе.

Сначала я решил было, что это залоговый талон, но, рассмотрев на свету повнимательнее, даже плюнул с досады. Это было приглашение на два лица на танцы в одно из заведений в этом квартале. Я скомкал его в кулаке и швырнул в грязь, выругавшись вслед.