Я это запомню - [2]

А танцевала она чертовски хорошо, решил Фред, не сводя одобрительного взгляда с изящно покачивающихся стройных обтянутых джинсами бедер. Узкокостная и миниатюрная, с талией, которую любой мужчина запросто обхватил бы двумя ладонями, она двигалась легко и грациозно, как породистая молодая кобылица. Он представил ее медленно танцующей в его руках, и уже одна мысль об этом воспламеняла его кровь.

Герберт Джонс, такой же, как и Фред, наездник на неоседланных лошадях, заметил направление его взгляда. Он задумчиво улыбнулся.

— Симпатичная маленькая штучка, а? Ты с ней знаком?

Не в силах отвести глаз от женщины в центре танцевального зала, Фред отрицательно покачал головой.

— Нет, но мне очень хотелось бы. Она тоже выступает на родео?

Пряча улыбку, Герберт кивнул.

— Да. Ее зовут Дора Стивенс. Она участвует в скачках вокруг бочек и чертовски хороша в своем деле. Если тебе кажется, что она умеет танцевать, то что бы ты сказал, увидев ее на коне. — Он покачал головой при этом воспоминании. — Ей был бы обеспечен титул чемпионки мира, реши она участвовать во всех соревнованиях сезона, а не только в части из них, но сами скачки ее мало интересуют. Она выступает исключительно из-за денег, чтобы оплатить свою учебу в колледже. По-моему, Дора собирается стать врачом. Раз она тебе приглянулась, почему бы не пригласить ее на танец?

Фред, как раз думал именно об этом, но что-то в голосе Джонса заставило его насторожиться. Он участвовал в соревнованиях всего два месяца, но с первого же дня понял, что ковбои на родео так же обожают розыгрыши, как и ковбои на ранчо его семьи в Калифорнии. Надо быть начеку каждый раз, когда участник родео вдруг становился чересчур услужлив. А именно таким подозрительно предупредительным выглядел сейчас Герберт.

— В чем дело? Что с ней не так?

— Ничего, — заверил его тот с полными невинности глазами. — Клянусь. Спроси любого, — настаивал он, показывая на толпу ухмыляющихся ковбоев, собравшихся за спиной Фреда. — Они скажут тебе, то же самое. Дора Стивенс — самая симпатичная и приветливая девушка из всех, кто в последние годы приезжает на родео. Уверен, она будет рада потанцевать с тобой.

— Но если девица такая особенная, — возразил Фред, которого эта речь ничуть не убедила, — почему вы все не отпихиваете друг друга локтями, чтобы оказаться первыми рядом с ней? Она что, замужем? Клянусь Богом, Герберт, если у нее есть ревнивый муж, который до поры до времени прячется где-нибудь в тени, чтобы вдруг выпрыгнуть оттуда и задушить любого, кто прижмет ее к себе излишне крепко, я найду тебя хоть на краю света и повешу за ноги.

Герберт поднял вверх свои мозолистые руки, как человек, которого держат на мушке.

— Никаких мужей — ни сейчас, ни в прошлом и даже ни в будущем, насколько мне известно. Клянусь. Она свободна как ветер. Перестань заикаться и бормотать и пойди покажи всем остальным — этим погонщикам коров с трясущимися поджилками, — как надо танцевать тустеп с леди. Знаешь ведь, Фред, что тебе самому до смерти хочется.

— Ладно, — согласился тот. — Но если что-то здесь подстроено, то имей в виду, в следующий раз, настанет моя очередь и зрелище будет не из приятных. — И решительно двинулся через весь танцевальный зал.

Когда он отошел, остальные стали делать ставки — кто за него, кто против.

— Я знаю, что это звучит банально, киска, но мне кажется, что сейчас играют, как раз нашу песенку. Как насчет потанцевать?

Занятая своими мыслями, Дора не сразу сообразила, что приглашение, произнесенное незнакомым поддразнивающим и медлительным голосом, обращено к ней. Она удивленно обернулась и оказалась лицом к лицу с незнакомым ковбоем, обладателем озорных голубых глаз и бесшабашной мальчишеской улыбки.

У меня неприятности, тут же подумалось ей, когда сердце вдруг учащенно забилось, чего она терпеть не могла. А этот обаятельный ковбой, стоявший перед нею, выглядел мужчиной того типа, которого любая женщина, имеющая хоть малейшее чувство самосохранения, старается обойти за сто миль. Он был высок, где-то под шесть футов, худощав и загорел, с квадратной челюстью и лицом, которое могло бы показаться грубоватым, если бы не улыбка, которая смягчала его черты, придавая ему вид мальчишки-переростка, обожающего проказы.

Быстро совладав с собой, Дора бросила на ковбоя холодный взгляд, который яснее ясного говорил, что ему здесь не на что рассчитывать.

— Очень жаль, но я не танцую.

— Не танцуешь? — отозвался Фред, недоверчиво рассмеявшись. — Да ладно тебе, кого ты пытаешься провести? Я же наблюдал за тобой. Ты можешь поучить кого угодно, как надо танцевать тустеп. Ну, так что? Это наша песенка или нет?

— Нет, — ответила Дора без всякого извинения или объяснения. — А теперь, с вашего позволения, мне надо идти. Спокойной ночи.

И она исчезла, прежде чем он смог хотя бы запротестовать. Так ничего и не понявший Фред ошеломленно остался стоять на краю танцевальной площадки, не обращая внимания на парочки, которые бросали на него любопытные взгляды, и, нахмурившись, смотрел ей вслед. Он не был настолько самовлюблен, чтобы оказаться не в силах пережить отказ в таком пустяке. Но, черт побери, если эта женщина не хотела танцевать с ним, почему она прямо так и не сказала? Не было никакой нужды врать. Бросив в ее сторону последний тяжелый взгляд, он повернулся и через весь зал направился к своим приятелям.