Я есть кто Я есть - [10]

Иова прерывает, наконец, сам Господь. Под грохот грома Он обрушивает на разгневанного Иова один вопрос за другим до тех пор, пока тот не впадает в в полное смятение:

Кто это, кто сомневается в правде Господней? Кто словесами безумными дразнит Меня? Чресла свои обвяжи, как пристало мужчине! Встань! Буду спрашивать Я, а ты — отвечать. Где же ты был, отвечай, если сможешь ответить, в день сотворения мира и тверди земной? Знаешь ли ты — кто любые отметил пределы? Знаешь ли — кто обозначил границы земли? Ты ли — скажи — из камней бесконечных и разных выбрал один, чтобы краеугольным назвать? Кто воротами морские обставил пространства? Кто обуздал непомерную силу волны? Где же ты был при рождении вод океанских? Где же ты был при рождении света и мглы? Повелевал ли хоть раз ты зарею небесной? И достигал ли хоть раз ты истоков воды? Ты ли — скажи — по морскому разгуливал днищу? Знаешь ли ты — почему умирает живой? Знаешь ли — где ночная проходит граница, где пролегает черта, за которой светло? Чресла свои обвяжи, как пристало мужчине! Встань! Буду спрашивать Я, а ты — отвечать. Смеешь ли ты, человек, издеваться над Богом?! Смеешь ли правду Господню неправдою звать?! Ты ли Творцу Всемогущему равен по силе?! Ты ли, несчастный, способен тягаться со Мной?! Или, быть может, в тебе занебесная сила?! Может быть, голос могучий подашь из-за туч? Может быть, славой Господней себя увенчаешь или в пурпурную тогу себя облечешь?! Может быть, ты — как Господь — всемогущ и всеведущ?! Что ж, отбери тогда всех, кто нечист предо Мной, сам же потом порази их огнем беспощадным, сам же сумей их с могильною пылью смешать! Всех, кто порочен, во мрак обрати беспросветный, — только тогда я признаю десницу твою! (38:2-19; 40:6-14)

Эта речь приводит, наконец, Иова в чувство. Раскаиваясь в своей надменности, он осознает, что Господню правду непозволительно судить мерками отдельно человеческой судьбы, ибо Бог определяет гармонию космическую:

Как я ничтожен, и как я, увы, слабосилен! Как непонятлив и как безрассуден в речах! Я понимаю, что не понимаю нисколько и никогда не пойму премудрость небес! Знал я Тебя понаслышке, Превечный Спаситель, только теперь я воочию вижу Тебя. И — посмотри на меня — от себя отрекаясь, перед Тобой рассыпаюсь я в пепел и прах. (40:4; 42:5–6)

СКЕПТИЦИЗМ КОГЕЛЕТА

Книга Когелета, или Экклезиаст, созданная около 200 г. до н. э., проникнута духом, противоположным Книге Иова и резко отличным от Книги Притч, — духом скептицизма и философского цинизма. Тем не менее, евреи включили ее в свод Священного Писания, для чего была придумана легенда, будто написал ее царь Соломон. Видимо, уже в библейскую эпоху наиболее чуткие из еврейских мудрецов не могли не заметить присущий Израилю дух противоречивости и неоднозначности, тот самый дух, который обусловил не только живучесть, народа, но и его одновременно идеалистическую и земную настроенность.

Все — суета. И все на свете всуе. И что за польза человеку от трудов? Уходит род один, другой приходит, но ничего с землей не происходит, а жизнь такая же, увы, какой была. Восходит солнце, и заходит солнце, и вновь вернется к месту — где взошло. На юг промчится ветр, но повернет на север, и на ходу своем завертится потом: он покружит по свету и вернется на север с юга, с севера — на юг. Бежит вода в реке, стекает к морю, но море не наполнится вовек, как сколько б слов ни развелось на свете, — их никогда не хватит для всего; как глазу мало, сколько б он ни видел, как слуху мало всех на свете слов. Все будет так, как много раз бывало, все будет делаться, как делалось уже; и что бы впредь на свете ни случилось, — случалось ранее под солнцем и луной. Вот говорят порой: «Смотрите, чудо! Такого не бывало никогда!» Увы, бывалo, хоть бывало в годы, когда не мы — другие были тут. О них, других, мы ничего не помним, как те не помнили о тех, кто был до них,

и как о тех, кто нам придут на смену, не будут помнить кто придут потом.

(Мудрость есть суета)

Я Когелет, был поставлен царем над Израилем в Иерусалиме. И решил я в сердце своем постигнуть разумом все, что вершится под небом. Это пагубное занятие Господь дал сынам человеческим, чтобы они мучили себя им. Видел я все, что случается под солнцем, — и вот что я думаю: все суета и ветреные затеи. Мне думалось так: я величественнее и мудрее всех, кто царствовал до меня в Иерусалиме, и постиг я немало тайн и премудрых знаний. Но когда углубился я в мудрости своей и призадумался, наконец, над разницей между мудростью и безумием, то понял, что мудрость — дело пустое. Ибо чем больше мудрости, тем больше смущения, а умножение знаний есть умножение печали.

(Богатство есть суета)

Решил я испытать свою душу всяким добром, но и это оказалось суетой. Предпринял я великие дела: настроил себе дома, насадил виноградники, разбил сады и рощи, приобрел слуг и служанок, скопил серебро и золото, вывез драгоценности из соседних стран. Я не отказывал своим глазам ни в чем, чего бы они не потребовали, и взглянул я потом на свои дела, — и вот что я думаю: все суета и ветреные затеи, и нет ни в чем никакого смысла. Я возненавидел жизнь, мне опротивело все, что случается под солнцем, ибо все есть суета, и все — затеи ветреные.