Я - Джеки Чан - [54]

Однако ни один голливудский режиссер никогда не научится прыгать на бетонное покрытие с высоты ста футов - и оставаться в живых.

75 "ТРЕТЬЕ ПРОЩАНИЕ (часть 2)"

По мере того как ученики один за другими уходили, а Академия приходила в упадок, мы уже не могли закрывать глаза на неизбежное. Прежних поводов для представлений, на которые раньше полагался Учитель, - свадеб и праздников в парке развлечений Лай Юань - тоже становилось все меньше и меньше. Другие школы закрывались, профессиональные оперные труппы разваливались, а опытным и талантливым людям, которые внезапно лишились своего ремесла, не оставалось иного выхода, как податься в кино. Мы с остальными старшими братьями несколько лет работали на компанию братьев Чжоу и на другие студии в качестве младших каскадеров. Однако переход от насыщенных переживаниями оперных выступлений к кинопромьппленности означал также и резкое усиление конкурентной борьбы за рабочие места.

Прежде нам всегда находилось занятие, но теперь Учитель с большим трудом подыскивал для нас новую работу. И, несмотря на все способности и мастерство, ни один из нас еще не сумел добиться выдающегося положения. Казалось, что Счастливчики - звезды нашего крошечного и постоянно уменьшающегося мирка - были обречены на то, чтобы полностью затеряться в огромном и стремительном мире кино.

Я был очень обязан своему Учителю, и все же решил, что мне тоже пора уходить. Я понимал, что смогу найти что-то получше той жалкой работы, какую удавалось находить для нас ему. Я знал, что мое предназначение совсем не в том, чтобы оставаться в толпе статистов или быть безымянным каскадером. Я не уходил раньше, так как прекрасно понимал, что не буду иметь никаких шансов в вырвавшейся толпе - теперь таких, как я, было очень много, и все они состязались за все более неуловимые возможности.

Рассказывая об этом Учителю, я не тратил лишних слов, зная, что он отнесется с уважением только к чистой правде. Большинство других Счастливчиков, вместе с которыми я рос, уже ушли. Я оставался в школе, так как был предан Учителю и не хотел оставлять Юань Бяо одного. Но теперь он вырос, а Учителю, как и всем остальным, приходилось смотреть в глаза фактам.

Учитель воспринял весть о моем уходе с усталым пониманием. Он вынул из измятой пачки сигарету, прикурил ее и глубоко, затянулся:

- Хочешь сигарету, Юань Ло?

Я неловко переминался с ноги на ногу и покачал головой. - Помнится, когда-то мои сигареты тебе очень, очень нравились... - сказал он, погрузившись в воспоминания. - Что ж, когда разум готов, тело должно следовать за ним. Желаю тебе удачи.

Я провел рядом с этим недоступным и властным человеком целых десять лет, и он никогда не позволял себе иных проявлений доброты, чем сухая улыбка или поглаживание по голове.

Только что я сказал ему, что ухожу и мы, возможно, никогда больше не увидимся, а он вел себя так, будто я просто отправляюсь на прогулку во дворе.

Разлука не вызвала у меня ни боли, ни слез. И все же это натянутое расставание и скупое пожелание удачи оставили во мне глубокое и неослабевающее ощущение потери. Мне не хотелось оставаться здесь дольше, и я взвалил на плечо свою сумку.

- До свидания, Учитель, - сказал я и развернулся. Учитель подошел к дверям проводить меня.

- До свидания, сынок, - сказал он.

Затем дверь закрылась, и только прозрачно-голубой сигаретный дым напоминал о том, что только что здесь стоял Учитель.

76 "СТАРЫЙ УЧИТЕЛЬ"

Конечно, мы с Учителем встречались и после этого. К тому времени мы поменялись ролями: он был старым и немощным, а я - мужчиной в расцвете лет и карьеры. Его семья переехала в Соединенные Штаты и поселилась в Лос-Анджелесе, где он преподавал боевые искусства и классическую оперу в местном культурно-спортивном центре. В Гонконге осталась его дочь Ю Со Чоу. Она стала одной из величайших актрис раннего кантонского кинематографа весьма известной, так как однажды о ней сказали, что не найдется такого человека старше двадцати пяти лет, который не слыхал бы ее имени, и совсем мало тех, кто не видел бы ее лица на голубом экране.

В 1988 году, по случаю своего дня рождения, Учитель приехал в Гонконг, и все его ученики устроили ему вечеринку. На этом празднике он выглядел очень бодрым, таким же деятельным и резким, как в те времена, когда ужасал нас, детей.

Он вернулся в Америку, и с тех пор мы очень долго не получали от него никаких известий. Болезнь Альцгеймера началась у него внезапно и развивалась очень стремительно. Восьмого сентября 1997 года преклонный возраст и разрушительное влияние времени унесли его из этого мира

Вернемся, однако, к той вечеринке в 1988 году: когда все мы вновь собрались вместе, я поразился тому, как много наших проникло в мир кинематографа - и как много из них достигли самых вершин. Если присмотреться к современному кино, то имя "Юань" можно встретить почти в каждом гонконгском фильме.

Таким образом, можно сказать, что Учитель Ю был не только моим названым отцом, но и приемным отцом всей кантонской кинопромышленности.

Неплохое наследие, верно?

77 "ПРОРЫВ (часть 1)"

Так я впервые в жизни остался один - и ни от кого не зависел. Мне исполнилось семнадцать лет, я был в расцвете юности и исполнился решимости добиться успеха, имени и, быть может, даже славы в диком и прекрасном городе Гонконге. Однако сначала мне нужно было покончить с кое-какими незавершенными дела.