Я, дьяволица - [50]

Я тяжело вздохнула. Мы подошли к остальным. Узиэль с любопытством смотрел на нас – он выглядел так, будто никуда не спешил. Бабка была другого мнения.

– Что так долго? – забурчала она, не переставая вязать. Спицы выстукивали гневный ритм.

– Мы должны были кое-что обсудить, – извинилась я.

Меня удивило, что я произнесла эти слова таким услужливым тоном. Это не я должна сейчас быть напугана и кротка.

Старушка неодобрительно кивнула и гневно скрипнула протезом.

Узиэль принял эстафету и рассказал госпоже Ковальской, что с ней произошло и что ей придется решить, куда она хочет пойти после торга. Он подождал, пока я утвердительно кивну, и начал перечислять все ее добрые поступки. Основная тактика ангела заключалась в том, чтобы обрисовать нашу покойницу как особу очень религиозную, которая каждое утро ходит на мессу и каждые два дня исповедуется.

Я простонала. Священнику в исповедальне должно было быть дико скучно… Сколько можно нагрешить за два дня? Белет кинул на меня многозначительный взгляд. Я решила больше не издавать странные звуки во время следующей речи ангела.

Наступила моя очередь. Я была не в состоянии посмотреть бабке прямо в глаза. Обычно я смотрю на мертвых, давая им понять, кто тут главный и кого следует уважать. Но она буравила меня таким злобным взглядом, что я просто не могла.

Я повернулась к Узиэлю. Он любезно мне улыбался.

– Божьи и церковные заповеди не нарушены, – смиренно сказала я. – Эта женщина в жизни не ругалась матом… Ни разу не лгала.

Белет прочистил горло:

– Вики, ты потакаешь ангелу…

– Ах, да. Простите, – скривилась я. – Ни одним из семи смертных грехов она особо не злоупотребляла. Хотя! В 1993 году она съела слишком много пирога, и ей поплохело. На именинах некой, – мне пришлось достать из кармана шпаргалку, на которой я это записала, – Божены Заскорницкой.

Узиэль тяжело вздохнул.

– Это не имеет значения, – сказал он. – Если бы все попадали в Ад за чревоугодие, то в Раю никого бы не было.

– Могу я кое-что сказать? – вклинилась старушка. – Я хотела бы кое-что сказать. Насчет этого пирога.

Ангел кивнул в знак согласия, мило улыбаясь.

– Я его съела только потому, чтобы он не испортился. На самом деле мне не особо хотелось его есть.

В месте вне времени невозможно было лгать. Она говорила правду. Черт побери…

– Я сдаюсь, – уступила я. – Помимо того, что она параноидально одержима отрицанием всего, что способствует прогрессу и развитию, я не вижу в ней недостатков…

Руки Белета опустились. Узиэль довольно улыбнулся. Золотистые глаза моего дьявола смотрели на меня с неодобрением. Я проиграла.

– Как это? – спросила старушка. – Дьяволица не будет меня искушать? Я не отправлюсь в Ад?

Ангел похлопал ее по руке:

– Все хорошо, вы попадете на Небеса. Там ваше место, и там вы получите должную вам награду.

Я задумалась о том, как живется в Раю. Так же как в Аду, только там нельзя пить и в целом плохо себя вести? Тогда этой бабке станет там скучно: не будет никого, кого она могла бы раскритиковать и попытаться наставить на божественный путь мудрости.

Я невольно усмехнулась. О нет, наградой для нее это не будет.

Пожилая женщина скривилась.

– Но я не хочу идти в Рай, – сообщила она.

Улыбка Узиэля сползла с лица, на моем отразился ужас. Смерть визгливо захихикала.

– Почему? – спросила я. – В Раю наверняка находятся все ваши подружки, любимый священник, который сыграл в ящик полвека назад!

Белет толкнул меня локтем между ребер.

– Что ты творишь? – прошипел он. – Ты можешь выиграть!

– Это не имеет значения, – торжественно ответила старушка. – Я чувствую, что это мое призвание – нести слово Божье в адские пучины.

Я застонала. Не дай бог она сговорится с Жанной Д’Арк и они подожгут лучшие клубы.

– Госпожа Ковальская, – ангел присел перед ней на корточки, – подумайте хорошенько. Вечность очень длинная. Вы добросовестно трудились на Земле, сея добро и правду.

Я не удержалась и фыркнула. Добро и правду? Скорее тьму и невежество…

Я верила в то, чего могла коснуться и почувствовать, поэтому я доверяла науке и прогрессу. Признаю, что, попав в Ад и обретя сверхъестественные способности, мне пришлось немного поменять свое мировоззрение, продолжая считать, что наука стоит на первом месте. Такие люди, как она, тормозили прогресс.

Бабка кивала, не переставая вязать какой-то шарфик. Клубок пряжи прятался у нее в кармане.

– Я все это прекрасно понимаю, мой милый, – ответила она, – но это еще не конец моего пути. Я верю, что Бог, сотворив меня, держал в голове более обширный план. Он хотел, чтобы Ад уверовал.

– Нет-нет-нет! – быстро возразила я. – Пожалуйста, поверьте мне. Не было у него никакого плана. Чистая случайность.

Белет не выдержал и закрыл мне рот рукой.

– Добро пожаловать в Ад, – улыбнулся он ей. – Там много проклятых душ, вы не будете разочарованы.

– Я хочу попасть в Ад, – усмехнулась она нам.

Узиэль протянул мне руку.

Торг окончен.

«Мохеровые береты» отправляются наводить в Аду порядок.

Какое счастье, что хотя бы радиоволны их любимой станции туда не проникают…

23

– Что это вообще было? – с упреком спросил Белет, когда мы уселись на мягких подушках плетеных стульев на крыльце моего дома.