Я дрался с бандеровцами - [18]
К тому времени я уже женился на Наденьке, с которой был знаком с малых лет. И решил взять жену с собой. Потом думаю – зря я это сделал, могут убить. Дома ночевать не получается, должен охранять территорию и следить за тем, чтобы банда не напала на село. Чтобы не поубивали людей и ничего не сожгли. Здесь во второй раз мне довелось пережить нападение бандеровцев.
Они пробрались окраинами колхозных полей и стали пробираться на ферму, которую хотели сжечь. Только начали подходить, как мне один местный шепнул: «Полем идут, гады!» Я метнулся с «истребками», засели в укрытии, ждем… Вижу – точно идут! В этот раз мы били прицельно, на поражение…
В 1953 году меня перевели в областное управление Волыни. В лесу все еще оставались бандиты-одиночки, которые не хотели сдаваться: не смогли убежать за границу и имели на руках кровь. То тут, то там случались нападения на сотрудников милиции. Обнаруживались и уничтожались последние схроны. Более-менее все успокоилось лишь во второй половине 50-х годов. Кто убежал, кто был пойман и расстрелян, кого-то посадили. Можно сказать, что в 1950-е и 1960-е годы исчезли последние проявления национализма. Случались обычные грабежи и разбои, но редко и уже классифицировались как уголовные преступления.
В 1967 году меня направили в Ростов на месячную переподготовку. Там перед нами выступал начальник местного уголовного розыска: «Товарищи, вот я вам сейчас скажу, что у нас за прошедшие сутки только по одному городу Ростову было совершено 28 грабежей и преступлений различной степени тяжести. А теперь сравните со своими цифрами. Как у вас обстановка?» Я встаю и замечаю, что 28 преступлений у нас в Луцке и за год не часто случается. Вот тебе и Ростов – папа, а Одесса – мама!
Жизнь в послевоенном Луцке стала намного лучше. Город восстановили, благоустроили, содержали в порядке и чистоте. Даже приезжие прибалты нам завидовали. Зимой все улицы освещались красивыми фонарями. Как в сказке! Волыняне после войны в целом были больше настроены на работу, нежели на какие-то повстанческие действия. Недаром нас в советское время прозвали «Красная Волынь». Это сегодня город накрывает влияние «бандеровщины» из Львова и Ивано-Франковска. Жаль…
Надо отметить, что настоящих бандеровцев сейчас практически не осталось. Тех, кто воевал против советской власти с оружием в руках, и сейчас жив, можно пересчитать по пальцам руки. Приведу вам такой пример: когда я еще служил участковым в селе Новостав, то жил у хозяина, которого порекомендовал сельсовет. Хозяин поселился в кухне, а мне отдал свою комнату. Как-то вечером разговорились… Оказалось, что его сын ушел в лес к бандитам. После разгрома банды прятался на чердаке, где был найден и осужден на 25 лет. Тогда судили строго, по законам военного времени! Выслали его в Сибирь. Потом, уже после того, как отбыл срок, он приехал домой проведать родных. Местные ему сказали, мол, возвращайся, уже можно. Но он отказался, заметив при этом, что ему и там хорошо живется. Есть работа, жена, хозяйство и северная надбавка.
На пенсию я вышел в 1977 году в звании капитана с должности начальника спецкомендатуры. С зэками воевал крепко! Они у меня не баловали. Но это уже совсем другая история.
Калинин Виталий Семенович
Интервью – Юрий Трифонов
Я родился в Крещенский день, 19 января 1931 года в деревне Ерошкино Яранского района Кировской области. К сожалению, в 2006 году моя родная деревня, так же как и тысячи других деревень и сел в России, исчезла. А ведь появилось Ерошкино еще в XIX веке. В два года у меня умерла мать; когда стукнуло семь годков, ушел из жизни отец, работавший кузнецом в колхозе. Так что остался я на собственном хозрасчете уже с семи лет. Куда деваться? Думал куда-то пойти к родственникам, но везде милиционеры останавливали и, ничего не слушая, возвращали обратно в деревню. В то время вообще было трудно свободно передвигаться, за беспризорниками особо строго следили. Определили в сельский детский дом, приходилось трудно.
Лет в десять, когда началась война, везде происходила неразбериха, контроль в детдоме сильно ослаб, и я сбежал в Киров. Здесь прибился к группе беспризорников. Жрать, естественно, нечего, а все мы, пацанва, как шакалы голодные. Вижу, что подаяния не дают, время военное, тяжелое, и тогда придумал такой способ. Я подходил к рынку и кричал: «Поднимается! Поднимается!» Пока местные торгашки рты разевали и пытались хоть что-то высмотреть в небе, мои мальчишки собирали ватрушки и пирожки с прилавков. А потом я кричал: «Опускается! Опускается! Опустилось!» И с первым криком ребята сразу же убегали. Они буквально за минуту как будто метлой начисто подметали все прилавки. После таких акций мы убегали и пару дней жили более-менее нормально. Потом я опять что-то придумывал. Так потихоньку стал главным среди беспризорников. Даже тренировал их для подобных дел, потому что один ребенок много не наворует. Шороху мы, конечно, на рынке наводили. Но затем милиция устроила облаву, и меня схватили, после чего выяснили личность и отправили обратно в деревню.
Поселили меня в детдоме, а там все те же суровые условия, есть нечего. Вскоре снова сбежал, опять поймали, и в который раз оказался в детдоме. Хулиганил, было дело. В годы войны мы питались очень плохо, трудно даже передать. Только тем и выживал, что охотился, каким-то чудом мне местный охотник перед тем, как его призвали в армию, подарил свое ружье, я его спрятал и тщательно берег. На день-два убегал из детдома, воспитатели на это смотрели сквозь пальцы, ходил по лесу и добывал разную дичь. Кроме ружья, меня выручала рыбалка. Часто успевал наловить рыбы во время ранней зорьки. Ночевал в стогу сена на лугах, ведь своего дома у меня уже не было. Так что рыбка тоже от голода спасала.
Эдвард Сноуден, предавший огласке секретные документы американского Агентства национальной безопасности (АНБ), в одночасье обрел славу самого опасного человека в мире. Как ему, не сумевшему из-за болезни даже закончить среднюю школу вместе со сверстниками, удалось разоблачить систему электронной слежки за всей планетой и благополучно сбежать в Москву? В чем разгадка феномена Сноудена? Сведя воедино информацию из огромного количества источников и тщательно изучив биографии предшественников Сноудена на поприще разоблачений спецслужб, автор выносит собственный оригинальный вердикт по его делу.
В книге академика РАН А. А. Кокошина, 6-го секретаря Совета Безопасности Российской Федерации, занимавшего также посты первого заместителя министра обороны Российской Федерации, секретаря Совета обороны Российской Федерации, рассматриваются ряд политико-военных и военно-стратегических проблем национальной безопасности России. В их числе – концептуальные вопросы взаимоотношений между политикой и военной стратегией, долгосрочные проблемы обеспечения стратегической стабильности, оценка тенденций в развитии сил и средств общего назначения, вопросы неядерного (предьядерного) сдерживания в оборонной политике России и др. Для студентов, аспирантов и преподавателей гражданских и военных вузов, а также для всех интересующихся политико-военной и военно-стратегической проблематикой.
Последние дни холодной войны. В 1988 Джо Наварро, самый молодой агент ФБР, разрывался между миссиями спецназа и контрразведки. Но его главным талантом было умение читать язык тела. Он обладал сверхъестественной способностью читать мысли тех, кого допрашивал. На рядовом задании он допрашивал подозреваемого — бывшего американского солдата по имени Род Рамси — и заметил, что когда у того стали спрашивать о другом солдате, арестованном в Германии по подозрению в шпионаже, у него стала трястись рука.
Первые ведомства, отвечавшие за разведку, появляются в России еще в XVI веке. Благодаря им русские государи и их ближайшие помощники были лучше осведомлены о замыслах и намерениях противника. При Алексее Михайловиче был основан Приказ тайных дел, а Пётр I в воинском уставе 1716 г. впервые подвел законодательную и правовую базу под деятельность русской военной разведки. Большую роль в создании военной разведки в России сыграл генерал-адъютант князь П.М. Волконский. Но настоящим органом военной разведки стала Экспедиция секретных дел при Военном министерстве, созданная по инициативе Барклая-де-Толли в январе 1810 г.
«По следам “турецкого гамбита”» — это путь от загадок «возни» русской армии под Плевной до абсурда ее «стояния» у распахнутых ворот Константинополя в ходе Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Это путь, ведущий к пониманию той «необычной смеси самомнения и идеализма», которой отличалась внешняя политика трех последних российских императоров и которая в конечном счете привела Российскую империю к началу трагедии — августу 1914 г.
В монографии польского ученого Анджея Мисюка подробно описываются организация польских спецслужб в 1918–1939 годах и направления их деятельности, а также применявшиеся ими методы и формы работы. Особое внимание автор уделеляет их подрывной деятельности против России, мерам советских органов безопасности по противодействию им, достигнутым спецслужбами Польши оперативным результатам и допущенным провалам в разведывательной работе.В книге широко используются материалы польских архивов, что непременно вызовет огромный интерес читателей к этой работе.