Я – дочь врага народа - [92]

Вот уж на часах – десять, вот – одиннадцать… Пора бы домой! Телефона нет – такси не вызовешь. Да и откуда у Лизы деньги на такси?!

Изба-пятистенок – кухня и комната. В кухне, где они сидят, – диван, в комнате – кровать. На диване Зоя прижимается к Николаю. В ней явно тлеет нетерпение. Но чтобы оставить пару наедине, Лиза должна оказаться с Михаилом в комнате.

И тут ей на выручку является наглость! Она спрашивает:

– Где у вас сортир-то?

– Прости! – извиняется Николай и вносит ясность: – Во дворе. Тропинка там прочищена…

– Я провожу, – поднимается Михаил.

– Ещё чего! – грубо останавливает его Лиза.

С крыльца она торопится до низенького, за уборной, плетня. Утопая в снегу чужого огорода, направляется в сторону дороги.

В ней царит детдомовская злость! Лица обоих парней сливаются в одну рожу Цывика, которая плавится похотью. Она шепчет:

– Ну, спасибо, Зоенька, за приглашение за такое! Теперь сама разбирайся – с двумя-то кобелями…

В её голове шевелятся чёрные, лохматые вопросы. Что же всё-таки произошло тогда? В тот проклятый детдомовский день? Что с нею сотворил Цывик?! Отнял у неё девичью честь? Или не отнял?

Она до того живо представляет воспитателя, аж задыхается вонью его слизи… И вдруг осознаёт, что же сейчас могут вытворять «кобельки» над несчастной Зоей!

Вернуться надо! Спасти!

Но в это время на крыльцо выходит Михаил, раз-другой окликает её. Затем затворяет за собою дверь и идёт за ворота…

Лиза садится на снег и говорит себе:

– Может, не надо было уходить… Узнала бы – девушка я или нет?

Прячась в снегу, она видит, как удаляется Михаил. Затем, не отряхиваясь, сама выбирается на дорогу, и, чтобы не зареветь, читает недавно сотворённые строки:

Греха на душу не возьму —

Я преступлений не свершала.

Но почему, но почему

Я так безвыходно устала?!

Дома оказывается только за полночь.

Арбуз

В Новосибирске коммунального моста через Обь ещё нет. Летом переправой служит настил на понтонах, зимой – лёд. И только благодаря железнодорожному мосту обе половины города круглый год соединяются передачей-электричкою.

Август. Год засушливый. Лиза возвращается домой из Кулунды. В числе молодых рабочих, посылаемых в сёла на сезонные работы, она заготавливала камыш для грубого корма скоту. А теперь она в вагоне этой самой передачи. Сидит, вспоминает недавнюю потеху в подшефном колхозе.

Лиза там была не первый раз: то на покос пошлют, то на прополку, то на жатву. Даже доверяли быть каменщиком на постройке свинарника. Даже работала трактористом во время осенней пахоты.

Председатель колхоза – Пупков Степан Иванович – пьяница и бабник, по годам – Лизин отец, пару лет с хмельной любезностью пытался учить её водить уазик. А в это лето его любезность принимает иную форму, которая теперь и вызвала на её лице улыбку…

…Вблизи такого озера и поставлена брезентовая солдатская палатка, что вмещает всю компанию заводской молодёжи, прибывшую на заготовку камыша.

На ночь в ней укладываются налево – ребята, направо – девчата. Постель – тот же камыш, прикинут брезентовыми полотнищами. Одеяла байковые. Наволочки набиты сухой травою.

Место Лизы в переднем углу, у стенки палатки. Рядом – подруга Машка.

Лиза научена детдомовским детством прикидываться и дурочкой, и кокеткой, и тихоней. А иной раз она способна пустить в ход прямоту, равную наглости.

Машка – существо домашнее, непуганое, потому без мимикрии.

Председатель Пупков повадился приезжать – оглядывать косьбу. Он пытается оказывать Лизе внимание, чему мешает наивная Машка. А у него, похоже, не только душа накалилась; ниже плюнь – зашипит! И пало ему в башку – обезвредить Машку присутствием «районного» любителя девочек.

И вот – оба-два на склоне дня прикатили на партийной «Волге»! И вот уже деловито перебрасывают ноги через камышовые валки, руками разводят…

А Лиза Машку подначивает:

– Глянь, какого жулика партийного Пупок для тебя притаранил! Пузо-то, видала – арбуз арбузом!

– Видала, – до смешного искренне сообщает Машка. – У них в багажнике. Вот какой! – сцепляет она кольцом перед собою руки.

Лиза хохочет, спрашивает:

– Любишь арбузы? А хахаля?

– Видала я такого, – злится Машка, – в белых тапочках…

Лиза брезгливо морщится и добавляет:

– И в вонючих носках…

А кругом солончаковая Кулунда!

Пресная вода привозная – только для варева и питья. Лицо обмыть – и то задача. Желательно добыть хотя бы озёрной, но берега – сплошная топь.

А солёная пыль въедливая – ножом скреби…

Но Пупков с привычной тупизною шутит:

– Ни хрена! Просо́литесь, не протухнете…

Он вообще… по таким мелочам голову себе не морочит. Другое дело – пригласить кого на пикничок, тут у него – кровь приливает, и не только к мозгам…

Но даже он теряется, когда подружки идут навстречу с такой готовностью, словно еле дождались приглашения.

И вот в сторонке, за «Волгою» – всё как положено. На коврике и вино с коньячком, и «мировая закусь» в баночках, сосисочки верёвочкой, колбаска батончиком, балычок осетровый! Конфетки-бараночки…

Среди этого изобилия и на самом деле красуется арбуз! Лиза обожает чудо это полосатое. Потому устраивается с ним рядышком…

Районный «жулик» готов к действию: вскинутая им в стакане жидкость плещется через край.