Я – человек-выстрел - [14]

«Луис, ты не хочешь тренироваться?» – спросил Янс.

Я сказал ему, что у меня нет желания тренироваться после недавних новостей. Я был не в состоянии работать. Чувствовал себя разбитым. Я только хотел приехать домой и порыдать. Я не мог поверить, что все это было из-за клуба.

Тогда технический директор Хенк Вельдмат сказал мне: «Иди домой и не волнуйся. Я со всем разберусь, ты сможешь уйти».

В полдень я приехал домой, а в пять часов мне позвонил мой агент Фонсека: «Луис, все решено – они готовы тебя продать за 7,5 млн евро. Готовься к переезду в Амстердам».

Затем мне позвонил директор «Гронингена» и сказал: «Луис, поздравляю, ты переходишь в «Аякс». Спасибо тебе за все».

Клуб просто пытался набить мне цену, и в итоге он добился, чего хотел.

В Голландии, когда футболист уходит из команды, клуб организовывает специальную встречу с болельщиками, чтобы с ним попрощаться. Конечно, «до свидания» было не совсем то, что они хотели мне сказать. Они кричали мне «huurling» («наемник»), обвиняя меня, что я уходил только ради денег.

По правде, я хотел уйти, чтобы играть за самый успешный клуб страны, но люди сжигали футболки, шарфы и баннеры с моим именем. Никакого прощального матча не было.

Когда я вернулся в Гронинген вместе с «Аяксом» в апреле 2008-го, я все еще не отошел от тех эмоций. Болельщики организовали акцию «анти-Суарес» с соответствующими надписями на футболках и все еще кричали «huurling». На трибунах были баннеры и флаги с изображением значка доллара.

Бруно, который к тому моменту тоже перешел в «Аякс», сказал мне перед игрой: «Уффф, будет сложно».

На стадионе Гронингена автобус обычно оставляет игроков перед главными воротами, а оттуда они проходят внутрь и затем вниз в раздевалку. На этот раз пришлось припарковать автобус на территории стадиона, иначе мы бы не добрались до раздевалок в целости.

На разминке фанаты продолжали меня оскорблять, и повсюду были баннеры. Когда мы выбежали на поле перед стартовым свистком, внезапно толпа вывалилась на территорию поля, потому что на трибуне начался пожар. На поле бросали файеры и горящую бумагу. Скоро загорелось несколько пластиковых сидений. Стадион заволокло черным дымом, началась паника. Двадцать человек получило травмы. Нам пришлось как можно скорее добираться до раздевалки, но у некоторых болельщиков «Гронингена» возникла та же самая идея.

Коридор по дороге к раздевалке полнился возмущенными фанатами, выкрикивающими: «Луис, Луис, почему ты ушел?» Затем они стали просить меня поставить автограф и сфотографироваться. Они перешли от поджогов и оскорблений на стадионе к пожеланиям удачи и просили сувениры. Это характеризует страсть болельщиков: в одно мгновение ярость может испариться.

Софи присутствовала на игре вместе со своим отцом и не могла поверить своим глазам. В конце концов матч отложили аж на четыре дня. Я забил гол, но я не праздновал. Позже я забил еще три или четыре гола в ворота «Гронингена». Гол в домашней игре я отпраздновал, но достаточно сдержанно. Болельщики «Гронингена» поначалу очень хорошо ко мне относились, и я был благодарен клубу за то, что он стал для меня дверью в Европу.

В итоге отношение ко мне поменялось, но этого следовало ожидать. Когда я только перешел в клуб, мне пришлось вернуться в Уругвай, чтобы подписать некоторые бумаги. Софи осталась одна в своей квартире в центре Гронингена на четыре дня. Она не знала, чем заняться, поэтому вышла прогуляться и купить несколько фотоальбомов и газет, начав коллекционировать фотографии и отчеты о матчах. Она продолжала пополнять свою коллекцию все время, пока я играл за «Гронинген». Хорошо, что она начала заниматься этим с самого начала моего пути, поскольку некоторые истории заканчивались не очень удачно.

В центре Гронингена стояла большая статуя какого-то существа, похожего на курицу. Когда мы только приехали, я в шутку говорил Софи, что однажды эту курицу заменят моей статуей. На самом деле все сложилось по-другому. Вместо этого фанаты жгли мои футболки. И все же я прошел серьезный этап своей карьеры – свой первый футбольный клуб в Европе. Клуб, в который я пришел, чтобы быть ближе к любви всей моей жизни. Когда я был ребенком, меня спасали две вещи: футбол и София Бальби. В 2007-м мы вместе собирались в Амстердам, где поженились и где родился наш первый ребенок; здесь же я стал капитаном одного из величайших клубов европейского футбола.

2 Голландская школа Я понимал, что эти парни играют на совершенно другом уровне.

«Нет, нет, нет! Ты с ума сошел, Луис? Даже не заикайся об этом. В Голландии таким не занимаются».

Сезон 2009/10 подходил к концу – мой последний полный сезон в «Аяксе». Если мы выиграем в последнем матче, а «Твенте» проиграет, то мы станем чемпионами. Мне пришла идея простимулировать игроков, играющих против «Твенте», премиальными.

Это была просто идея, и ничего больше, и я точно не предлагал кому-то платить за проигрыш. Тогда это была бы взятка. Я хотел просто простимулировать соперника нашего основного конкурента на титул. Но реакция была категоричной. Уругвайский и голландский менталитеты сильно отличаются, и поэтому клуб сразу же отклонил мою идею.