Она дала обмануть себя, поступила неосторожно, и последствия не заставили себя ждать. Двадцать восемь лет она прожила как монашка, тщетно пытаясь загладить плохую репутацию своих родителей. И вот теперь должна стать матерью-одиночкой. И все это произошло из-за пары нелепых ошибок. Она думала, что влюбилась и что Райли действительно заботится о ней. Анджелика кусала губы, пытаясь преодолеть нахлынувшую на нее волну отвращения к себе, но никак не могла заставить себя перестать думать о тех событиях, которые, пусть ненадолго, бросили их в объятия друг друга.
Все это началось достаточно невинно в один из теплых солнечных февральских дней, которыми славится Аризона. У Анджелики выдался свободный вечер. Это бывает так редко! Она решила заглянуть на строительную площадку детской больницы и узнать, не хочет ли Майк перекусить чего-нибудь после работы. Она очень переживала из-за того, что произошло между ними в последний выходной. Этот визит на работу к Майку должен был стать жестом примирения с ее стороны.
Когда Майк объявил, что его взяли на строительство больницы, которым занимается «Форчен констрикшн», Анджелика не просто обрадовалась, у нее буквально гора упала с плеч. Ее младший брат, оказывается, уже поумнел и способен зарабатывать себе на хлеб. Раньше неприятности постоянно преследовали его. За шесть лет, что он работал строителем, его увольняли ровно столько раз, сколько он нанимался. Обычно его выгоняли за какие-то мелкие провинности: он опаздывал, уносил домой инструменты, делал неуместные замечания начальникам. Однако дважды его уволили за более серьезные проступки: он приписывал себе рабочие часы и брал взятки от поставщиков.
Но когда Майк поступил на работу к Форченам, он очень переменился. Анджелике казалось, что он действительно старается. Она, в одиночку поднимавшая его после смерти родителей, начала было думать, что ее труды не пропали зря и теперь ему нужно всего лишь позволить быть взрослым.
Она думала так до того самого дня, когда после обеда в воскресенье, перед своей смертью, Майк, внимательно осмотрев ее квартиру, пренебрежительно заметил: «Какая здесь теснота!»
Анджелика постаралась не показать обиду. Ведь ее квартира действительно была крошечной. Но она была чистой и уютной и ни в какое сравнение не шла с заброшенным трейлером, в котором прошло их детство.
Она вовсе не так плоха, — тихо произнесла Анджелика.
Майк, несмотря на ее протесты, выпил несколько больше пива, чем следовало бы. Он пропыхтел в ответ:
Она чертовски тесная, Эйнджи. Но не беспокойся — скоро настанет мой час, и я подарю тебе кое-что действительно стоящее. Ты хотела бы жить в тех больших домах в Сагуаро-Спрингс?
Анджелика с удивлением посмотрела на брата. На душе у нее стало тревожно.
О чем ты говоришь?
Майк хитро улыбнулся.
Скажем так: жирные коты скоро получат урок и научатся делиться своими прибылями.
Сестра не смогла скрыть свое беспокойство:
Что все это значит? Я надеюсь, ты не сделаешь ничего такого, что поставит под угрозу твою работу?
Улыбка исчезла с лица Майка.
Моя проклятая работа — это все, что тебя беспокоит!
Да нет же, Майк, нет, но…
Хорошо, давай забудем об этом, ладно? — Майк помрачнел.
— Но…
Я же сказал, забудь об этом! — Пошатываясь, он поплелся к двери. — Я должен идти.
Майк, подожди.
Он повернул голову и посмотрел на нее через плечо.
Ты просто ханжа, Эйнджи, и сама это знаешь. — Должно быть, она вздрогнула при этих словах, потому что на мгновение лицо у него смягчилось. — Все равно, спасибо за обед. — Это были его последние слова.
Потом она много раз прокручивала в памяти их последний разговор, стараясь убедить себя в том, что принимает все слишком близко к сердцу и делает неправильные выводы. В конце концов, он уже не ребенок и должен понимать, что настало время самому отвечать за свои ошибки. Теперь уже никто не будет делать скидок на его возраст.
Однако в глубине души она не была уверена в нем на сто процентов. Именно поэтому она заехала за ним на работу в надежде вместе пообедать и дипломатично прояснить ситуацию.
Теперь она уже никогда ничего не узнает.
Она заметила его на верхнем этаже здания. Они помахали друг другу. Майк вошел в служебный лифт, который через секунду оборвался и рухнул вниз. Анджелика застыла от ужаса, будто ее парализовало. Завыла сирена, поднялось огромное облако пыли. Люди бегали и что-то кричали. Со всей строительной площадки собрался народ — посмотреть, что произошло.
Как раз в этот момент рядом с ней оказался Райли. Он закрыл ее от ужасного вида обрушившегося лифта, отвел в сторону, крепко обнял и прижал к себе, когда ее отчаяние и горе уже готовы были вырваться истерикой.
Ей было трудно вспоминать все это. Каждая подробность того вечера доставляла невыносимую боль. Она помнила силу его крепкого тела. Он был так элегантен, и это совершенно не вязалось с тем, что произошло, и с тем, что она переживала в тот момент. Она помнила, какой теплой и гладкой была его кожа, когда она спрятала свое лицо у него на груди, как его руки медленно поглаживали ей спину. Она чувствовала тепло его дыхания, слышала успокаивающий звук его голоса. Она вспомнила его запах — густой, очень мужской. Он вызывал желание прижаться к Райли, закрыть глаза и никогда их не открывать.
