Я болею за «Спартак» - [21]

На пути к нашим воротам ливорнцы встречали теперь целый лес ног, и мяч увязал в нем. И все же минут за восемь до конца счет стал 5:5.

Насмарку пошла трехмесячная борьба, насмарку пошли двойки, единицы и нули в таблице розыгрыша. Забьют или не забьют ливорнцы в оставшиеся минуты шестой гол — вот что решало судьбу первенства. Бесконечно медленно текло время для нас, с неумолимой быстротой иссякало оно для ливорнцев. Все десять их полевых игроков бомбардировали наши ворота, да и вратарь подчас оказывался чуть ли не на середине поля. Ливорнцы торопились и в спешке теряли точность передач и меткость ударов. Им так и не удалось взломать «бетон». Свисток судьи зафиксировал счет 5:5 — нашу победу.

И тотчас же, раздвигая кричащую и улюлюкающую толпу зрителей, на поле выбежал взвод карабинеров, взял нас в каре и отвел в раздевалку. Эта предосторожность, на мой взгляд, была излишней: не мы, а хозяева поля нуждались в защите, на них обрушился гнев ливорнских тиффози,

Мы возвращались во Флоренцию чемпионами Тосканы. В купе вагона, где собралась наша команда, звенела под переборы гитары веселая песня:

Evviva Firenze,

Cittб delle bellй donne!

Да здравствует Флоренция,

Город прекрасных женщин!

...Через две недели начиналось первенство Италии, в котором предстояло участвовать и нашему клубу. За несколько дней до этого я покинул Флоренцию. Семейство Блоха провожало меня на вокзале. Позади, деликатно уступая им «авансцену», стоял плотный, элегантно одетый Орсини.

Поезд тронулся, он шел на юг, к Риму, Неаполю. Семейство Блоха махало мне вслед платками. Орсини догнал медленно двигавшийся вагон и протянул мне изящную картонную карточку.

— Ваша тессера, синьор Ромм, — сказал он. — Благодарю вас и счастливого пути.

Он остановился и приподнял свой борсалино...

Тессера — членский билет футбольного клуба «Фиренце» — сохранилась у меня до сих пор. На обороте каллиграфическим почерком Орсини вписаны результаты четырех соревнований, в которых я участвовал.

8

Снова в Москве. — Пенальти в Люберцах. — «Мы, божьей милостью Николай Вторый...» — С «Коломягами» против москвичей. — Гол, забитый на сто сорок третьей минуте. — Впереди — война. — Прощание на перроне.

На стадионе в Лужниках на больших щитах деревянными фигурками футболистов обозначены места команд в розыгрыше первенства СССР. После очередных встреч фигурки перемещаются в соответствии с результатами последних игр.

Ни один болельщик не пройдет мимо такого щита, не остановившись перед ним, чтобы лишний раз убедиться в том, что он и так прекрасно знает: на каком месте находится «его» команда. У щитов вспыхивают страстные дискуссии, меткие реплики сыпятся со всех сторон. А какое глубокое знание игры, особенностей каждого игрока, мельчайших подробностей предыдущих первенств обнаруживается в этих дискуссиях!

Подойдите к щитам в последние дни чемпионата, когда после многих десятков сыгранных встреч шансы команд на «золото», «серебро» и «бронзу» начинают вырисовываться яснее. Здесь можно узнать, услышать много интересного, а для профана вовсе и непонятного.

Вот стоит человек с раскрытой записной книжкой в руках и, сопоставляя начерченную в ней таблицу с фигурами на щите, рассуждает вслух: «Если киевские динамовцы выиграют у тбилисских, а «Шахтер» отгрызет очко у СКА, если «Спартак» припухнет в Минске, а минчане в Москве сделают ничью с московскими динамовцами, а московские динамовцы погорят в Ростове — тогда, пожалуй»...

Посочувствуем этому болельщику: его любимая команда находится в незавидном положении. Даже выигрывая все оставшиеся встречи, она не может выйти на «золото». Для этого нужно, чтобы исполнились все эти «если», чтобы обогнавшие ее соперники проигрывали и делали ничьи по точному расписанию, в совершенно определенных комбинациях. Иными словами, «его» команда может выиграть первенство только «чужими ногами».

Именно в таком положении находились быковцы — друзья моего футбольного детства, — когда в июне 1914 года я вернулся из заграничной поездки и поселился в пансионе Фидлера, где мои родители снимали комнату.

За большой двухэтажной дачей через дорогу начинался столетний сосновый бор. Против калитки уходила вдаль прямая как стрела просека. Между соснами в кустарнике стоял полумрак, ковром стлался по земле темно-зеленый губчатый мох, пахло хвоей, смолой, лесной прелью. К вечеру в солнечные дни поперек просеки ложились тени стволов, высокие кроны темнели в закатном небе.

В этом лесу на большой поляне находилось футбольное поле. Как и прежнее поле по ту сторону железнодорожной линии, оно было окаймлено канавками, ворота были без сеток. С трех сторон темной стеной стояли вековые сосны. Я любил эти дачные футбольные поля. В канавках, в воротах без сеток было что-то домашнее, уютное. Зрители подступали к самым линиям, и игра шла в тесном живом обрамлении.

Первенство футбольной лиги Казанской железной дороги подходило к концу. Командам оставалось сыграть по четыре игры. Впереди шли красковцы и люберовцы. Быкомвцы отставали от них на два очка. Как я уже говорил, они могли выиграть только «чужими ногами», если красковцы и люберовцы сыграют между собой вничью и хотя бы по одному разу проиграют другим командам. Как это нередко бывает, все «если» исполнились. К последнему кругу быкомвцы опередили Красково и отставали от Люберец на одно очко, Именно с Люберцами им предстояла последняя игра. Повторилась ливорнская ситуация. Только теперь нам нужна была победа, а противникам было достаточно ничьей. К концу встречи счет был 2:2. На последних минутах мы получили право на одиннадцатиметровый. Снова, как в Ливорно, пошли насмарку все предыдущие игры. Исход первенства решался одним ударом. Бил Леонид Смирнов, заслуженный быкомвский «снайпер». Мяч прошел в нижний угол ворот раньше, чем вратарь успел нырнуть за ним.