Я беду от тебя отведу - [138]

— Боже мой! Простите меня! — я обняла её и чуть не разревелась.

— Нет… Ты права. Но я вижу, что сейчас на твоём лице отображены неправильные чувства. На твоём лице всегда отражается всё, что ты чувствуешь. Ты ничего не можешь скрыть.

— Да, я ужасна! А вы добрая, но я должна съездить домой. Я не была на похоронах у бабушки. Поэтому навещу хотя бы её могилу… Только, пожалуйста, никому об этом не говорите. Обещаете?

— Да… Конечно… — пообещала она.

Глава шестая ЗДРАВСТВУЙ, ДОМ РОДНОЙ!

Я оставила Ане ключи от квартиры, взяв с неё обещание, что она не станет искать себе другого жилья до моего возвращения.

Забежав в супермаркет, я закупила несколько пакетов еды и предметов первой необходимости, побросав всё это в багажник как попало. Когда я бродила по магазину, возле одного из стеллажей мне почудилось, что прямо передо мной возникла фигура Бальдерика Рэя, стоящего ко мне спиной. Я попятилась назад, собираясь незаметно скрыться среди людей, но тут он повернулся, оказавшись совершенно незнакомым мне мужчиной. Встретившись с моим испуганным взглядом, незнакомец, вероятно, принял меня за сумасшедшую и перешёл в соседний ряд, продолжая выбирать покупки. Господи! Неужели он мне теперь повсюду будет мерещиться? Выехав с парковки, я рванула с места так, что завизжали тормоза, и едва не столкнулась с другой выезжающей машиной, потом ещё вдобавок обрызгала водой из лужи проходящую мимо парочку. «Эй ты, дура! Совсем обнаглела!» — понеслось мне вслед, но я уже унеслась прочь, запоздало моргнув «аварийкой» в качестве извинения.

Оказавшись на загородном шоссе, я вела машину так быстро, насколько это было возможно, самым грубым образом нарушая правила дорожного движения и подрезая всех подряд. Два раза меня даже остановили гаишники за превышение скорости, но почему-то отпустили без штрафа, лишь покрутив пальцем у виска и посоветовав хоть изредка включать мозги. Только когда я пересекла границу московской области, я немного успокоилась, снизила скорость и включила магнитолу. Мне нестерпимо сильно хотелось побыть одной, убежать от всех, забраться далеко-далеко и поплакать вволю, как в детстве.

Дорога домой заняла у меня около шести часов, и за это время я ни разу не остановилась, чтобы отдохнуть.

Оставив машину на краю посёлка, возле оврага, я решила прогуляться немного пешком.

Я шла по заснеженному полю, вдыхая чистый прохладный воздух. Сколько же раз я ходила по нему… Но сейчас родные места отчего-то показались мне чужими, мрачными, даже зловещими… или, быть может, это я стала какой-то другой? По дороге я не встретила ни одной живой души. Моё сердце забилось сильнее, когда я увидела очертания своего покосившегося домика с зелёной облупившейся краской на стенах. Окна дома были наспех заколочены старыми досками. Ветер лениво трепал одинокий ржавый флигель на крыше. Я сунула в рот несколько покрытых инеем ягод рябины, росшей у забора соседей. Их горьковато-сладкий вкус напомнил мне о детстве.

Когда я вошла в калитку, кто-то толкнул меня сзади, едва не свалив с ног. Я присела вниз, и, обхватив руками мохнатую собачью голову, прижала её к груди.

Джек…

Пёс неистово молотил хвостом, поскуливая; в глазах у него стояли самые настоящие человеческие слёзы. Я едва сдержала свои.

Боже… Такой исхудавший…

— Прости меня… — с трудом выдавила я из себя, проглотив комок в горле. — Я просто сволочь и предательница. Ты имеешь право ругаться. Но теперь я тебя ни за что не оставлю…

Я увидела краем глаза, как соседка из дома напротив вышла на улицу в пальто и с сумкой в руках, но, увидев меня, торопливо забежала обратно, захлопнув ворота.

Волнуясь, я вошла в свой дом и ужаснулась бардаку и запустению, царившим в нём. Завывание ветра в щелях оконных рам навевало печаль и уныние.

Я бродила по пустому холодному дому, как во сне, среди до боли знакомых предметов и запахов, не в силах до конца принять новую жестокую реальность, снова почувствовав себя маленьким ребёнком, оставшимся без помощи и мудрого совета взрослых. Грустные образы прошлого, как призраки, витали вокруг меня, усиливая невыносимое чувство одиночества и безысходности. Внутри поселилась разъедающая душу тоска вперемешку с бессильной яростью от невозможности вернуться во времени назад и изменить ход событий, чтобы всё стало как прежде. Если бы только у меня были такие способности…

Я долго не решалась зайти в бабушкину комнату, но всё же заставила себя это сделать. На тумбочке у её кровати с незастеленной отсыревшей постелью в беспорядке были разбросаны пачки таблеток и ампулы с лекарствами. Я взяла одну из ампул двумя пальцами и поднесла к глазам, чтобы рассмотреть название. Значит, всё действительно было настолько серьёзно… Я стиснула зубы. Ну почему она не рассказала мне о своей болезни? Ведь тогда бы у меня был шанс… Это я во всём виновата, оставив её надолго одну из-за своей безумной, нелепой страсти! Мне нет оправдания… Я сняла со шкафа потрёпанного плюшевого медвежонка, которого бабушка хранила как память о моём детстве, и сотряслась от беззвучных рыданий. Не в силах более сдерживаться, я расплакалась впервые за долгое время. Болезненный спазм в животе заставил меня согнуться пополам и я упала на пол. Скорчившись и подтянув коленки к подбородку, я заревела во весь голос громко и протяжно, судорожно прижимая к себе медвежонка.