Я - алкаш - [41]

 Мы с Ваней уже успели раздавить пузырёк коньяка для куража. Нам стало весело, мы жаждали приключений!

Посёлок Усть-Оленёк расположен в 80 км от устья одноименной реки впадающей в море Лаптевых, на карте слева от реки Лена. В общем, край географии. Тундра. В основном неказистые деревянные бараки, попадались, правда и каменные строения, главным образом государственно-административного назначения, но всё убого и серо, сомневаюсь, что и сейчас что-нибудь изменилось. Мы с Ваней кое-как нашли местный клуб, но подошли к нему, когда танцы уже закончились, и народ стал расходиться. Знаете очень, как-то неуютно было видеть кругом узкоглазые лица, правда коньячный допинг позволял нам особо не напрягаться, да и времена были совсем другие – «дружба народов СССР», всё-таки.

И вот, грустные, потому что не удалось потанцевать и кого-нибудь склеить, мы потащились восвояси. Остановились, чтобы прикурить и услышали женский голосок. Кстати надо признать, что по-русски якуты говорили практически без акцента.

- Ребята, а закурить не будет, - мы обернулись и увидали стайку якутских девчонок, очень неплохо, по советским понятиям, одетых и довольно-таки симпатичных, несмотря на раскосые и скуластые мордашки.

- Конечно, угощайтесь, - и Ваня царственным жестом протянул им пачку «БТ». Мы специально прихватили с собой этих дорогих и по тогдашним меркам престижных сигарет, вот именно для такого случая. Как потом, оказалось, зря выпендривались – девочки поголовно курили «Беломор», и, похоже, явно предпочитали его всему остальному.

- А может, прогуляемся? – нет, это не мы предложили, а нам. Вот такой вот незатейливый «съём». Девчушкам явно нравилось, что у нас торчали горлышки бутылок из карманов курток. Их было человек шесть. Возраст определить было непросто, да мы с Ваней особо-то себя на этот счёт не напрягали, вспоминая слова второго помощника «о шапке». Наших шапкой сбить было явно сложно. Все были одеты по местной моде: японские разноцветные куртки и фирменные джинсы, ни чета нашим с Ваней, все девчонки чёрненькие, узкоглазенькие, скуластенькие и очень смешливые. И имена у всех были старинные русские: Таисья, Полина, Евдокия, ни тебе Свет, ни Наташ там всяких.

«Где выпить?» - такой вопрос там, в стране Лимония, решался очень просто. Одна из девчонок постучала в первый попавшийся дом, дверь открыла старая якутка, они о чём-то побалакали на своём и мы всей толпой завалились в хату. «Вы ей налейте полстакана», - вот и вся плата за гостеприимство. Вот с закуской было хуже, лишь у одной из девчонок в кармане куртки нашлась горстка конфет-леденцов. Но никого это не смутило, закусывать стали «курятиной», т.е. тем, что курили.

 Давно известен факт, что у народов Крайнего Севера в крови отсутствует фермент противодействия алкоголю, поэтому и быстрое привыкание, и такое же молниеносное опьянение. То ли наши подружки уже хватили винца ещё на танцах, то ли малы были, но напились они очень быстро даже для якуток. И когда Ваня, гусар хренов, встал и сказал тост: «А теперь за присутствующих дам!», нашим осоловевшим дамам что-то явно не понравилось.

- Ты кого это «дамой» назвал? Думаешь раз якутка так дурочка, а? – вот такой неожиданный эффект. И понеслось. Тут ещё и я не к месту вспомнил про то, как якутам при царе винтовки продавали: «Да пока винтовку шкурками песцовыми не закроете, вам и не продадут». Нам в ответ кричали, что мы русские на «шмотках» помешаны. В общем и целом обыкновенный пьяный пиздёж. Хорошо так сидели, и о сексе даже не думалось. Я вот вспоминаю те далёкие студенческие годы и прихожу к выводу, что секс для нас тогда не играл той главенствующей роли, как для нынешней молодёжи. Нет, мы, конечно, всегда были не прочь перепихнуться, но особо не настаивали и если подруги не высказывали явного желания прыгнуть в койку, то нам вполне хватало и просто выпивки.

 Когда кончилось питьё, мы всей компашкой пошли на берег. По пути мы увидели упряжку оленей, которые мирно спали стоя, и тут Ване очень захотелось покататься. Ни слова не говоря, он, разбежался и прыгнул на бедное животное, у оленя аж передние ноги подкосились. Нам с приятелем было очень весело, а девки сказали, что если сейчас выйдет хозяин, то нам не поздоровится. У якутов, кстати, почти у всех оружие, вполне легальное. К тому же был «полярный день», и всё Ванино кувыркание с несчастными оленями не могло остаться незамеченным. Встреча с рассерженным хозяином упряжки в наши планы не входила, и потому пришлось спешно ретироваться к причалу – заполярное родео не удалось.

 Подойдя к теплоходу, мы с Ваней приказали девкам спрятаться, а сами чуть ли не по–пластунски пробрались к трапу и залезли на судно. Слава богу, все спали. Ванька пошёл в каюту за новой порцией спиртного, а я прошмыгнул в рубку, где нёс вахту наш третий моторист. Парень он был молодой совсем, к тому же не пьющий, и поэтому стоял за нас с Ваней все вахты у берега. Ну, а мы отдувались за него в «ходу». Я разузнал обстановку, тут вернулся мой компаньон и уже с шестью бутылками мы снова нырнули в темноту.

На сей раз подружайки повели нас к какой-то Христине и когда мы подошли к неказистому деревянному домишке, то я его тотчас вспомнил. Дело в том, что ещё утром, после того как мы отгрузили спиртное, мы с механиком пошли в местную пекарню за хлебом, на судне не было ни кусочка уже третий день. И вот проходя мимо этой вот хибары, Николай мне и сказал: «А вот здесь местная центровая блядь живёт». И подумав немного, добавил: «Правда, тут все бляди и алкашки». И вот к этой «бляди» нас и привели. Дверь открыла очень красивая женщина. Это была ламутка – смесь якутской и русской крови. А метисы всегда очень красивыми получаются. Раскосенькая, скуластенькая стройная блондинка и явно старше наших девок, что и подтвердило наличие маленького ребёнка, спящего в детской кроватке. Честно говоря, я даже протрезвел, когда увидел эту женщину. Красавица с репутацией доступной пизды, что ещё нужно сопливому студенту, имеющему не очень-то богатый сексуальный опыт. Но после ещё нескольких рюмок (а вернее стаканов, рюмками здесь не пили, я думаю никогда) меня снова повело и помню только, что я целуюсь с этой красавицей метиской в сенях её хибары. А когда мои руки полезли ей под свитер и нащупали маленькие и почему-то шершавые грудки с твёрдыми девичьими сосками, то я услышал: «Негде сегодня, приходи завтра, только один». И я дурачок не стал настаивать.