Я-1 - [20]

Шрифт
Интервал

Однажды Николай Кириллович походя назвал наших девиц девушками, и я невольно покраснел. И ведь действительно они были уже вполне оформившиеся барышни с ясно читаемой грудью под блузками, кофточками, рубашечками, да и менструальный цикл у многих из них наверняка уже принял вполне регулярный характер. Что и говорить, я, конечно, немного комплексовал, хоть и старался не подавать вида. Утешало меня лишь одно: к своим 13-ти годам у меня уже сменился голос, да и сперма в процессе мастурбации выделялась вполне себе густая, и я знал, что далеко не все милины одноклассники, хоть они и старше меня на целый год, находятся на таком же завидном уровне пубертации, как я. Да, меня это успокаивало. Скажу больше, будучи сущим щенярой, я не всегда мог устоять перед искушением запрокинуть голову и сглотнуть слюну так, чтобы у меня зашевелился мой новоиспечённый кадык, и Мила, увидев это, врубилась бы, какая же я взрослая катапуська.

В тот год второго «Снегиря» наши отношения не стали ближе ни на йоту, и единственной возможностью общаться с Милой, а также скрытой целью посещения занятий, были совместные прогулки до метро «Краснопресненская» по пути домой. Хотя однажды я разошёлся до такой степени, что проводил Милу до самого её «Выхино» (тогда эта станция называлась «Ждановская») и даже сам испугался собственной смелости.

Третий год обучения в «Снегире» (мой 8-й, милин 9-й) — в этом году я существенно укрепил свои позиции. Ещё летом я не помню каким образом раздобыл милин адрес и накарябал ей письмецо с недвусмысленным предложением вступить со мной… в переписку. Целых полторы недели я бегал к почтовому ящику по три раза в день и, наконец, в одну из сред получил её «ответку». Мила на всё соглашалась, и мы натурально вступили с ней в переписку, носившую крайне «интеллектуальный» характер, что, конечно, было полным враньём самим себе. Хоть в наших письмах и не было продыху от всевозможных Достоевских, Пушкиных, Гёте, Шиллеров и иже с ними (впрочем, иногда туда затёсывались «Beatles», «Scorpions», «Аквариум» и «Алиса»), едва ли нас это интересовало, хотя сами мы безусловно со всем мудизмом юных сердец уверены были в обратном.

Естественно, мой расчёт оказался верным, и уже в сентябре к нашим письмам добавились долгие телефонные разговоры за жизнь, в ходе которых я опять же считал своим долгом перманентно острить. В октябре я осмелел до того, что начал заезжать за Милой в «Выхино» и вместе совершать долгий путь к «Снегирю».

Четвёртый год обучения в «Снегире» (мой 9-й, её 10-й и последний) — во-первых, уже в середине второго года Николай Кириллович нас покинул, и вместо него пришла к нам Ольга Владимировна, которая в течение последующих трёх лет в общих чертах познакомила тех, кому это, разумеется, было интересно, немного-немало со всей программой филфака по истории литературы от Софокла и Эврипида до Джойса и Кафки.

В год четвёртого «Снегиря» я вслед за Милой записался в школу юного филолога при МГУ на два семинара сразу: на «Поэтику» и на «Античную литературу». (Примерно в это же время одним из преподавателей в этой школе был, как выяснилось позже, Митя Кузьмин. Кажется, он вёл семинар по «серебряному веку». А может и какой-то другой.)

Мила начала туда ходить за год до меня, из-за чего стала периодически задвигать «Снегирь». В телефонных разговорах она объясняла свою измену тем, что якобы уровень «Снегиря» и ШЮФа соотносятся как школа и детский сад в пользу ШЮФа, то есть в пользу школы. Как я теперь понимаю, на самом деле всё было ровно наоборот, а милина любовь к семинару по поэтике объяснялась среди прочего и тем, что его вёл очень симпатичный аспирантик по имени Арутюн Ашотович Кочинян, который, конечно, эту поэтику в гробу видел, и, вообще, едва ли его в тот период интересовало что-либо кроме девок. Мила ещё искренне считала его «солнцем русской филологии». Но с поэтикой, в принципе, хуй бы!

Летом перед моим девятым классом ознаменовалось для меня событием, при воспоминании о котором я и сейчас тихо охуеваю и умиляюсь. К тому времени мы с Милой иногда уже позволяли себе прогулки никак не связанные со «Снегирём». Однажды мы отправились в Кузьминский лесопарк и там, после долгих мучительных сомнений, я всё-таки впервые в жизни взял Милу за ручку.

Несколько минут, пока её рука оставалась в моей, мы не произносили ни слова и тупо пёрлись по лесу. Я не знал, что делать дальше, но на всякий случай руку не отпускал. Я понимал, что это, конечно, вряд ли, да и ладошка, разумеется, уже изрядно вспотела. А вдруг повезёт, думал я, и выгорит первый в жизни поцелуй!

Но, поскольку я действительно очень нервничал, когда Мила, надо сказать, минут через десять, предприняла попытку освободиться, я не стал этому противиться и в глубине души был ей весьма благодарен. Ещё минуты через две мы позволили себе переглянуться, потому что до этого смотрели исключительно себе под ноги, что было разумно, поскольку нам всё-таки удалось вызвать друг у друга лёгкое головокружение. Не знаю, какого цвета было лицо у меня, но Мила была красная, как варёный рак. (Она и есть, кстати, Рак по знаку Зодиака.) Ещё через минуту она буквально выдавила из себя следующее: «Ты знаешь… всё-таки… сейчас для меня самое главное — поступить в Университет!..»


Еще от автора Макс Гурин
Новый Космос

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Новые праздники

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Душа и навыки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Космос

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Псевдо

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Да, Смерть!..

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Автомат, стрелявший в лица

Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…


Сладкая жизнь Никиты Хряща

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Контур человека: мир под столом

История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.


Женские убеждения

Вызвать восхищение того, кем восхищаешься сам – глубинное желание каждого из нас. Это может определить всю твою последующую жизнь. Так происходит с 18-летней первокурсницей Грир Кадецки. Ее замечает знаменитая феминистка Фэйт Фрэнк – ей 63, она мудра, уверена в себе и уже прожила большую жизнь. Она видит в Грир нечто многообещающее, приглашает ее на работу, становится ее наставницей. Но со временем роли лидера и ведомой меняются…«Женские убеждения» – межпоколенческий роман о главенстве и амбициях, об эго, жертвенности и любви, о том, каково это – искать свой путь, поддержку и внутреннюю уверенность, как наполнить свою жизнь смыслом.


Ничего, кроме страха

Маленький датский Нюкёпинг, знаменитый разве что своей сахарной свеклой и обилием грачей — городок, где когда-то «заблудилась» Вторая мировая война, последствия которой датско-немецкая семья испытывает на себе вплоть до 1970-х… Вероятно, у многих из нас — и читателей, и писателей — не раз возникало желание высказать всё, что накопилось в душе по отношению к малой родине, городу своего детства. И автор этой книги высказался — так, что равнодушных в его родном Нюкёпинге не осталось, волна возмущения прокатилась по городу.Кнуд Ромер (р.


Похвала сладострастию

Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».