WW III. Операция «Эпсилон» - [129]

Этажом выше «эски» замкнулось несколько кабелей, помещения наполнились запахом сгоревшей проводки. В самой серверной, часть подвесного металлического потолка, сорвавшись с креплений в бетонном своде, рухнула и повредила несколько вычислительных машин и систему охлаждения. Но хуже всего было то, что поднялась пыль.

Величко досадовал: два видеокамеры на поверхности вышли из строя. Изображение с одной из них представляло собой расплывчатое пятно, а вторую развернуло к стене и её положение невозможно было скорректировать. Вообще, почти все наружные камеры изменили своё положение.

Краницкий и Величко сразу ушли – в нескольких местах требовалось их непосредственное присутствие. Калинин дал задание Мацкевичу навести порядок в серверной комнате, а сам сел за пульт управления.

Выполнив несколько запросов, глянул в ленту телетайпа. Уже поступали данные по Московскому региону. Среди поражённых районов он заметил тот, который находился в нескольких километрах от его дома. Едва дыша, Калинин стал пробегать глазами сообщения, пытаясь отыскать ещё какую-то информацию. Но никаких подробностей не было, да и вызовы поста требовали его участия, и он рассеянно (то и дело возвращались мыслями к семье) принялся отвечать на поступающие запросы.

Вскоре, прибыло подкрепление – инженеры следующей смены, которых Краницкий выпустил на работу чуть раньше времени: Костя Рудаков и Артур Габриелян. Они уже давно ожидали распоряжений в бомбоубежище, и Габриелян там находился с женой и двумя детьми, коих, ни секунды не раздумывая, после объявления тревоги привёз на объект. Калинин и Мацкевич засыпали товарищей вопросами и с жадностью слушали рассказы о том, что им довелось увидеть в городе.

Рудаков жил с подружкой в Печатниках47. Их разбудили громкоговорители, расположенные на крышах домов. Сначала завыли сирены, затем они смолкли и голос женщины-диктора стал повторять: «Внимание! Воздушная тревога. Воздушная тревога. Внимание! Радиационная опасность!» Пришло сообщение о воздушной тревоге и на мобильник Рудакова, а через полминуты – инструкция о том, как действовать. Он ещё успел позвонить родителям, но вскоре сотовая связь стала давать сбои, а с номерами других мобильных операторов и вовсе невозможно было связаться. Уже когда он ехал к месту работы, на дисплее сотового телефона появилась надпись «Нет сети». На мобильник подруги также приходили сообщения и инструкции, но им связь была потеряна ещё раньше – у неё был другой сотовый оператор.

Константин рассказал, как они за две-три минуты собрали документы, деньги, кое-что из одежды и кинулись во двор. Оказалось, что в подвал имелось два входа и оба были закрыты: там были железные двери с навесными замками. Возле входов начали собираться люди. Потом пришла старшая по дому (пожилая женщина), у которой и оказались ключи – двери открыли.

Рудаков спешил завести свою подружку в подвал, чтобы оставить её там, а самому отправиться на объект. Уже через минуту, после того как толпа, работая локтями и переругиваясь, хлынула в полуосвещённое временное убежище, случилась опасная неприятность. Молодая мамаша несла на руках ребёнка, в спешке не заметила над головой торчащего спускного крана с ржавым патрубком, и её ребёнок ударился об него головой. Кровь, крик женщины и ребёнка, полутьма, толчея… В общем, Константин всю дорогу до объекта больше думал о своей сожительнице, о родичах, нежели о том, что атомная бомбардировка может застать его вне укрытия.

Габриелян и не думал оставлять жену и детей в подвале дома или на ближайшей станции метро. Он был уверен, что надёжнее бомбоубежища, чем на его работе, не сыскать. И, опять же, семья будет рядом. Не сомневался он и в том, что женщину с детьми пустят на объект, не оставят снаружи. «Айфон» Артура, как выяснилось, заблокировался и не реагировал на манипуляции с ним. Жена дозванивалась со своей «соньки» родственникам и кое с кем успела пообщаться до того, как связь исчезла. Сев в машину, Габриелян обнаружил, что GPS-навигатор не отображает координаты автомобиля и маршрут. Прибор у него включался автоматически, а ехать было совсем недалеко до работы, обычно не более пятнадцати минут. Однако сейчас на дороге творилось чёрте-что, люди перебегали дорогу где попало и сломя голову, водители психовали, машины то и дело бились (Габриелян даже видел сбитых людей), на сигналы светофоров никто не обращал внимания, на проезжей части там и сям валялись обронённые вещи.

Габриелян и Рудаков рассказали также и том, что происходило в убежище во время второй атаки, когда здесь, на глубине, возникли аварийные ситуации – там повреждений никаких не было, но ощущения у людей оказались схожими. Время в убежище тянулось медленно, в тяжёлых, почти панических ожиданиях. Привыкшие к своим гаджетам, к беспрерывному поступлению информации, люди не находили чем заняться. О всяких играх на мобильных устройствах даже никто не помышлял: стыдно, неуместно, нет настроения – разве что дети, если не спали, игрались. Кстати, подзарядить устройства было сложно, так как несколько розеток, имевшихся в убежище, использовались в основном караулом для подзарядки своих приборов. Люди вытаскивали мобильники, смотрели время – и снова убирали их. Поэтому, пробыв в такой обстановке едва более часа, Рудаков и Габриелян стали проситься на пост и очень обрадовались, когда их допустили к рабочему месту.