Without a Doubt - [84]

Шрифт
Интервал

His staff, he explained, had conducted phone surveys in which they had compiled demographic and personal data on those who refused to believe Simpson was guilty, those who were undecided, and those who were leaning toward guilt. His findings showed a wide racial divide. Caucasians tended to feel Simpson was guilty; African Americans tended to think he was not.

Duh.

I waited for some fresh insights, the flashes of revelation that would cause the scales to fall from our eyes. The most original of the lot?

“We found that people involved in bowling leagues tend to be anti-prosecution,” Vinson announced.

I couldn’t restrain myself. I burst out laughing. Even Bill was having a hard time maintaining his respectful poker face. Bowlers! That’s what we’d been waiting for?

The real shame of it all was that Don Vinson probably could have contributed something of value, if he’d had a clue. Instead of warning us off black women as a class-an utterly pointless exercise since we were going to have black females on that jury no matter what-he should have helped us fine-tune our questions in such a way as to identify the most reasonable and reachable African Americans, male and female, in our jury pool. Then, he could have offered some advice on how to reach them. Our biggest frustration stemmed from the fact that our repeated entreaties for that kind of help fell on deaf ears.

Now this guy was angling to sit in front of the rail! He wanted to be on national TV!

“No,” I said. “Absolutely and unequivocally no!”

But Garcetti reminded me that Vinson’s company had provided us with a terrific set of graphics. Which was true. And now wasn’t the time to alienate him, Gil insisted. So Bill and I packed up our notebooks and trekked down to court, followed by two law clerks, Vinson, and a parade of others from our office, all of whom wanted a front-row seat on the action.

By the time we got there, the cramped, plywood-paneled courtroom of Department 103 was packed to capacity with the jurors who had made it past hardship screening. The bailiff called the court to order. Ito’s clerk, Deirdre Robertson, pulled eighteen names at a time. The candidates took their place in the jury box. First the judge would question them. Then the defense. Then we would.

In California, it’s routine to have a judge ask jurors the tough questions, which in this case meant those concerning police credibility, domestic violence, and race. Conventional wisdom holds that jurors are more likely to be candid with a judge than with the lawyers. Jurors are generally impressed with the power the judge wields and will think twice before lying. Some of the questions, like “Have you or any family member been arrested?” could arouse personal resentments. Better they resent the judge than the attorneys.

Ito, however, seemed reluctant to assume the role of the heavy. He couldn’t bring himself to ask the tough questions. If, for example, he asked a juror, “Have you or anyone in your family been the victim of domestic violence?” and the answer was yes, he should have been prepared to press:

“Who was involved?”

“My father hit my mother.”

“Were the police called?”

“Yes.”

“How did that make you feel?”

“Pretty terrible…”

And so on.

But Lance was too delicate, too fearful of offending, to probe.

He floundered politely for a while, then finally said, “Ms. Clark?” He was turning the questioning over to me.

And so I stood to face the twelve in the box. No surprises here. The first batch was largely black, largely female. I had no illusions about this group. Their questionnaires indicated that they believed overwhelmingly that Simpson was innocent. But they’d be damned if they’d say that to me. I tried to get one young black guy to admit that seeing a celebrity on camera didn’t mean that one actually knew him-the point being that someone who seemed to be a real nice guy on the tube could still be capable of drawing a knife across a woman’s throat.

You’ve seen the defendant on television, according to your questionnaire, right? I asked him.

I could see from the look on his face that he regretted admitting even that much.

A couple of times, he replied.

Do you feel that you know him?

I don’t know.

Well, has he ever invited you over to dinner?

No.

Have you ever gone out to the movies with him?

No.

Have you ever met his family? Ever talked about the weather, politics, or religion?

Of course, this elicited a litany of nos.

So, do you think you know him?

I guess not, came the reluctant reply.

Jurors begrudged me even the most obvious answers for fear they’d say something that might get them dismissed. Bill seemed to fare no better. I was so frustrated that I even turned to Vinson to see if he had any suggestions. He was slouched in his chair, twirling his glasses, wearing a detached, supercilious expression. He looked to me like some indolent white plantation owner. I was astounded to see that he’d taken no notes. On the other side of the room, perky little Jo-Ellan Dimitrius, jury consultant to the stars, was busy scribbling on Post-its and passing them to Shapiro and Cochran.


Еще от автора Тереза Карпентер
Эта несносная няня

Разыскивается: спокойная, уравновешенная, умная, работоспособная, дисциплинированная… няня для ухода за маленьким ребенком. Желателен опыт работы с упрямыми отцами-одиночками.


Цветок для счастливого дома

Новогодним вечером в полицейский участок, где служит Грейс Делани, доставили мужчину, потерявшего память из-за серьезной травмы головы. Избитый и ограбленный, он внушает Грейс не просто жалость, но и горячее сердечное чувство. Она делает все, чтобы ему помочь. Когда же выясняется, что ее подопечного зовут Джексон Хоук и он известный миллиардер, Грейс уже по уши в него влюблена. Грейс в растерянности. Больше всего в жизни она ценит порядок и мечтает обрести уютный дом, а Джексон – творческая личность, привык к роскоши, постоянной смене места жительства и вряд ли способен на глубокое чувство.


Сюрприз для независимой женщины

Лекси Малоун, молодая одинокая и независимая женщина, поклялась воспитать дочь погибшей подруги, но органы опеки не одобрили ее кандидатуру. Единственный способ удочерить девочку – найти ее отца и уговорить отказаться от своих прав на ребенка в пользу Лекси. Джетро Кальдер – убежденный холостяк и проблем с ним быть не должно. Но они возникли, потому что мистер Кальдер захотел выяснить, достойна ли мисс Малоун стать матерью его малышки. Дело осложняется еще и тем, что Джетро почувствовал чисто мужской интерес к очаровательной женщине…


Подарок плейбоя

Красавец-ювелир Ретт Салливан никогда не мечтал получить в качестве рождественского подарка очаровательную годовалую девочку, тем не менее сочельник он встретил в окружении бутылочек, ползунков и плюшевых игрушек. Скай Миллер и представить себе не могла, что ее старшему брату Айдену придет в голову сделать опекуном своей дочери Ретта, его лучшего друга и по совместительству первую любовь Скай. Теперь ей нужно найти способ, как защитить свое сердце от неотразимого обаяния Ретта, ведь на ближайшие годы они связаны совместной опекой над ее маленькой племянницей…


Легкомысленный сердцеед

Линдси Ривз мечтает встретить настоящую любовь, а пока занимается организацией свадеб для голливудских звезд. Она получает заманчивое предложение из Италии устроить пышное торжество для принца. Линдси прилетает в Галенсию и с энтузиазмом берется за дело, но ее внимание постоянно отвлекает обаятельный Зак Салливан, свидетель жениха. Вскоре она понимает, что влюблена, но оказывается, что Зак просто использует ее в своих целях, чтобы помешать свадьбе своего лучшего друга…


Свидание с боссом

Сестры-близняшки Тори и Лорен – организаторы вечеринок. Причем не где-нибудь, а на Голливудских холмах. Кажется странным, что обе до сих пор без кавалеров. Ведь среди клиентов столько богатых и знаменитых мужчин. Но у сестер правило: никаких отношений с клиентами…


Рекомендуем почитать
Дневник Гуантанамо

Тюрьма в Гуантанамо — самое охраняемое место на Земле. Это лагерь для лиц, обвиняемых властями США в различных тяжких преступлениях, в частности в терроризме, ведении войны на стороне противника. Тюрьма в Гуантанамо отличается от обычной тюрьмы особыми условиями содержания. Все заключенные находятся в одиночных камерах, а самих заключенных — не более 50 человек. Тюрьму охраняют 2000 военных. В прошлом тюрьма в Гуантанамо была настоящей лабораторией пыток; в ней применялись пытки музыкой, холодом, водой и лишением сна.


Хронограф 09 1988

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Операция „Тевтонский меч“

Брошюра написана известными кинорежиссерами, лауреатами Национальной премии ГДР супругами Торндайк и берлинским публицистом Карлом Раддацом на основе подлинных архивных материалов, по которым был поставлен прошедший с большим успехом во всем мире документальный фильм «Операция «Тевтонский меч».В брошюре, выпущенной издательством Министерства национальной обороны Германской Демократической Республики в 1959 году, разоблачается грязная карьера агента гитлеровской военной разведки, провокатора Ганса Шпейделя, впоследствии генерал-лейтенанта немецко-фашистской армии, ныне являющегося одним из руководителей западногерманского бундесвера и командующим сухопутными силами НАТО в центральной зоне Европы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Гранд-отель «Бездна». Биография Франкфуртской школы

Книга Стюарта Джеффриса (р. 1962) представляет собой попытку написать панорамную историю Франкфуртской школы.Институт социальных исследований во Франкфурте, основанный между двумя мировыми войнами, во многом определил не только содержание современных социальных и гуманитарных наук, но и облик нынешних западных университетов, социальных движений и политических дискурсов. Такие понятия как «отчуждение», «одномерное общество» и «критическая теория» наряду с фамилиями Беньямина, Адорно и Маркузе уже давно являются достоянием не только истории идей, но и популярной культуры.


Атомные шпионы. Охота за американскими ядерными секретами в годы холодной войны

Книга представляет собой подробное исследование того, как происходила кража величайшей военной тайны в мире, о ее участниках и мотивах, стоявших за их поступками. Читателю представлен рассказ о жизни некоторых главных действующих лиц атомного шпионажа, основанный на документальных данных, главным образом, на их личных показаниях в суде и на допросах ФБР. Помимо подробного изложения событий, приведших к суду над Розенбергами и другими, в книге содержатся любопытные детали об их детстве и юности, личных качествах, отношениях с близкими и коллегами.


Книжные воры

10 мая 1933 года на центральных площадях немецких городов горят тысячи томов: так министерство пропаганды фашистской Германии проводит акцию «против негерманского духа». Но на их совести есть и другие преступления, связанные с книгами. В годы Второй мировой войны нацистские солдаты систематически грабили европейские музеи и библиотеки. Сотни бесценных инкунабул и редких изданий должны были составить величайшую библиотеку современности, которая превзошла бы Александрийскую. Война закончилась, но большинство украденных книг так и не было найдено. Команда героических библиотекарей, подобно знаменитым «Охотникам за сокровищами», вернувшим миру «Мону Лизу» и Гентский алтарь, исследует книжные хранилища Германии, идентифицируя украденные издания и возвращая их семьям первоначальных владельцев. Для тех, кто потерял близких в период холокоста, эти книги часто являются единственным оставшимся достоянием их родных.