Without a Doubt - [67]
The next day at lunch, I deliberately chose to sit at a table of outcasts-those who’d either abandoned all hope of ever being popular or had never cared much to begin with. One girl leaned over to me and asked, “Do you realize how pissed off they’re going to be if you sit with us?” Of course I did. I actually enjoyed watching the Heathers glower at me from their privileged position. They didn’t like the idea of being rejected. Serves you damned right, I thought.
I did okay on my own terms. That year I got into gymnastics. I would have liked to try out for the women’s gymnastics team, except there wasn’t one. Instead, I became a cheerleader. Co-captain of the squad, in fact. Before I could really get into the season, however, we moved again. This time to Maryland.
I was prepared to hate the place, but I ended up loving it. The apartment complex we moved to was populated largely by families as transient as my own. They came from all over the world. In the afternoons and on weekends I’d play soccer in the central courtyard with kids from India, Chile, Argentina, and England. They were kindred spirits. Most of them had lived lives as unsettled as my own, and they had no trouble welcoming a newcomer whose tenure was uncertain. I faced the usual trauma of having to make new friends, but the transition was easier than ever before. Within two months I’d become part of a congenial crowd, with a few close friends among them.
That interlude of contentment, however, ended abruptly with yet another move, this time to New York. The announcement devastated me. I’d been so happy in Maryland. For the first time in my life I hadn’t felt like a freak. Maybe it was the feeling of having no control over my life, or maybe it was just the prospect of having to start all over again, but when I got news of our impending departure, I marched upstairs to my room, closed the door, and ripped up every book I could lay my hands on. Then I threw every fragile object I owned against the wall. When my belongings lay in ruins around me, I dropped onto my bed in a fit of sobbing.
We moved to a development on Staten Island, where we bought a large house. That, at least, made me happy. I had the whole downstairs floor to myself. It had its own entrance, which gave me more freedom than ever. The bad news was that the kids in my new high school regarded me with outright hostility. The California mystique didn’t mean spit here. The only group that would accept me were the hippies. They were not junkies or hypes or anything, just basically good kids who, like me, didn’t fit in anywhere else. I helped them organize the distribution of the High School Free Press and agitated for the abolition of the school dress code. And I smoked a little dope, something I admit without a twinge of regret or guilt. When I see a politician squirming when asked to admit he sneaked a toke as a kid, I just want to shake him and say, “Grow up, Junior.” The way I look at it, toking was just one more rite of passage.
One night my friends and I met at a local park that was one of our favorite hangouts. We were just sitting around acting cool. One guy brought his guitar and we were singing Dylan songs badly. Suddenly a crew-cut man wearing a Ban-Lon shirt, cutoffs, and a peace symbol approached us and flicked on a flashlight.
“This is a bust, everybody,” he barked. “Stand up.”
I thought it was a joke. I mean, he had to be kidding, especially in that getup.
“I mean it,” he repeated. “I’m a cop.”
“Oh, yeah? Well then, where’s your badge?” I taunted him. I was perfectly sober but high on attitude.
He produced a badge. We promptly stood.
The cop marched us out to where several other officers had stationed themselves in the middle of the park. Another girl and I were handed over to an older cop who questioned us apart from the others. I was scared. I was enough of a middle-class Jewish girl to know that an arrest would be terrible for me in every way. But I also knew that I’d done nothing wrong.
“Why are we getting busted?” I asked him. “We were just singing.”
“Don’t give me that,” he sneered at me. “We found a bunch of hype kits and Baggies of heroin right over there.” He pointed to some bushes.
Heroin! The thought of pushing a needle into my arm made me physically ill.
“You must be kidding,” I said in complete amazement. “We don’t do heroin!”
“Oh, yeah?” he said right into my face. “Well, let’s see your arms.”
I was wearing a sleeveless top, which, as I think back on it, should have told the cops right off the bat that I was no junkie. But I stretched out my arms obediently. The officer examined them and pointed to a small scratch on my right bicep. “You see,” he said triumphantly, “that could be a skin pop.”
Skin pop? What the hell was that?
The sickening realization swept over me that this guy could say anything he wanted. He could manufacture any evidence he wanted. No matter how innocent I was, he could send me to jail if he wanted to. To him I was just a scruffy piece of shit.
I don’t want to sound melodramatic, but that sense of total helplessness stayed with me long after I became an officer of the court. For a prosecutor, it’s easy to become annoyed at a criminal justice system that seems to be stacked so ridiculously in favor of defendants. But you have to have been on the downside looking up at the face of the law before you realize how thin those defenses really are. Once you’ve been there, you can’t honestly begrudge a defendant any help he can muster.
Разыскивается: спокойная, уравновешенная, умная, работоспособная, дисциплинированная… няня для ухода за маленьким ребенком. Желателен опыт работы с упрямыми отцами-одиночками.
Новогодним вечером в полицейский участок, где служит Грейс Делани, доставили мужчину, потерявшего память из-за серьезной травмы головы. Избитый и ограбленный, он внушает Грейс не просто жалость, но и горячее сердечное чувство. Она делает все, чтобы ему помочь. Когда же выясняется, что ее подопечного зовут Джексон Хоук и он известный миллиардер, Грейс уже по уши в него влюблена. Грейс в растерянности. Больше всего в жизни она ценит порядок и мечтает обрести уютный дом, а Джексон – творческая личность, привык к роскоши, постоянной смене места жительства и вряд ли способен на глубокое чувство.
Лекси Малоун, молодая одинокая и независимая женщина, поклялась воспитать дочь погибшей подруги, но органы опеки не одобрили ее кандидатуру. Единственный способ удочерить девочку – найти ее отца и уговорить отказаться от своих прав на ребенка в пользу Лекси. Джетро Кальдер – убежденный холостяк и проблем с ним быть не должно. Но они возникли, потому что мистер Кальдер захотел выяснить, достойна ли мисс Малоун стать матерью его малышки. Дело осложняется еще и тем, что Джетро почувствовал чисто мужской интерес к очаровательной женщине…
Красавец-ювелир Ретт Салливан никогда не мечтал получить в качестве рождественского подарка очаровательную годовалую девочку, тем не менее сочельник он встретил в окружении бутылочек, ползунков и плюшевых игрушек. Скай Миллер и представить себе не могла, что ее старшему брату Айдену придет в голову сделать опекуном своей дочери Ретта, его лучшего друга и по совместительству первую любовь Скай. Теперь ей нужно найти способ, как защитить свое сердце от неотразимого обаяния Ретта, ведь на ближайшие годы они связаны совместной опекой над ее маленькой племянницей…
Линдси Ривз мечтает встретить настоящую любовь, а пока занимается организацией свадеб для голливудских звезд. Она получает заманчивое предложение из Италии устроить пышное торжество для принца. Линдси прилетает в Галенсию и с энтузиазмом берется за дело, но ее внимание постоянно отвлекает обаятельный Зак Салливан, свидетель жениха. Вскоре она понимает, что влюблена, но оказывается, что Зак просто использует ее в своих целях, чтобы помешать свадьбе своего лучшего друга…
Сестры-близняшки Тори и Лорен – организаторы вечеринок. Причем не где-нибудь, а на Голливудских холмах. Кажется странным, что обе до сих пор без кавалеров. Ведь среди клиентов столько богатых и знаменитых мужчин. Но у сестер правило: никаких отношений с клиентами…
Тюрьма в Гуантанамо — самое охраняемое место на Земле. Это лагерь для лиц, обвиняемых властями США в различных тяжких преступлениях, в частности в терроризме, ведении войны на стороне противника. Тюрьма в Гуантанамо отличается от обычной тюрьмы особыми условиями содержания. Все заключенные находятся в одиночных камерах, а самих заключенных — не более 50 человек. Тюрьму охраняют 2000 военных. В прошлом тюрьма в Гуантанамо была настоящей лабораторией пыток; в ней применялись пытки музыкой, холодом, водой и лишением сна.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Брошюра написана известными кинорежиссерами, лауреатами Национальной премии ГДР супругами Торндайк и берлинским публицистом Карлом Раддацом на основе подлинных архивных материалов, по которым был поставлен прошедший с большим успехом во всем мире документальный фильм «Операция «Тевтонский меч».В брошюре, выпущенной издательством Министерства национальной обороны Германской Демократической Республики в 1959 году, разоблачается грязная карьера агента гитлеровской военной разведки, провокатора Ганса Шпейделя, впоследствии генерал-лейтенанта немецко-фашистской армии, ныне являющегося одним из руководителей западногерманского бундесвера и командующим сухопутными силами НАТО в центральной зоне Европы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Книга Стюарта Джеффриса (р. 1962) представляет собой попытку написать панорамную историю Франкфуртской школы.Институт социальных исследований во Франкфурте, основанный между двумя мировыми войнами, во многом определил не только содержание современных социальных и гуманитарных наук, но и облик нынешних западных университетов, социальных движений и политических дискурсов. Такие понятия как «отчуждение», «одномерное общество» и «критическая теория» наряду с фамилиями Беньямина, Адорно и Маркузе уже давно являются достоянием не только истории идей, но и популярной культуры.
Книга представляет собой подробное исследование того, как происходила кража величайшей военной тайны в мире, о ее участниках и мотивах, стоявших за их поступками. Читателю представлен рассказ о жизни некоторых главных действующих лиц атомного шпионажа, основанный на документальных данных, главным образом, на их личных показаниях в суде и на допросах ФБР. Помимо подробного изложения событий, приведших к суду над Розенбергами и другими, в книге содержатся любопытные детали об их детстве и юности, личных качествах, отношениях с близкими и коллегами.
10 мая 1933 года на центральных площадях немецких городов горят тысячи томов: так министерство пропаганды фашистской Германии проводит акцию «против негерманского духа». Но на их совести есть и другие преступления, связанные с книгами. В годы Второй мировой войны нацистские солдаты систематически грабили европейские музеи и библиотеки. Сотни бесценных инкунабул и редких изданий должны были составить величайшую библиотеку современности, которая превзошла бы Александрийскую. Война закончилась, но большинство украденных книг так и не было найдено. Команда героических библиотекарей, подобно знаменитым «Охотникам за сокровищами», вернувшим миру «Мону Лизу» и Гентский алтарь, исследует книжные хранилища Германии, идентифицируя украденные издания и возвращая их семьям первоначальных владельцев. Для тех, кто потерял близких в период холокоста, эти книги часто являются единственным оставшимся достоянием их родных.