WikiLeaks изнутри - [22]

После того как мы переделали наш счет в счет, приносящий прибыль, и согласились платить пошлину, система в награду ненадолго заработала. Она впустила нас на один день. А потом все безумие повторилось: вновь не хватало каких-то данных, вновь я не мог понять, куда их вносить, и боролся с онлайн-поддержкой.

Из-за этих сбоев появились новые проблемы, потому что оказались затронуты не только мы. В то время все наши счета вели по нашему поручению разные добровольцы. Например, этот несчастный заблокированный счет PayPal зарегистрировал для нас некий американский журналист. Ему было лет пятьдесят, он жил где-то на Среднем Западе и работал в местной газете. Уже несколько месяцев он предлагал нам свою помощь. Он не стремился заниматься нашими финансами, поэтому мы дали ему именно эту работу. Мы тогда руководствовались нехитрой логикой: если кандидат не интересуется нашими счетами, то он прекрасно подходит для того, чтобы ими управлять. Если кандидат не горит желанием влиять на общественное мнение, он подходит для управления нашим чатом. И так далее. Но задание оказалось непосильным для этого человека, и он никак не мог понять, что ему делать и где там проблема.

Тогда в сентябре 2009 года Джулиан вызвал на подмогу Няню. Она всегда приходила на помощь, когда надо было выполнить работу, которой Джулиан не мог или не хотел заниматься. Иногда она приезжала перед конференциями, чтобы написать для него речь. А позднее, когда я и другие сотрудники WikiLeaks вышли из проекта, именно эта женщина ездила по всему миру и вела переговоры между нами и Джулианом, убеждая нас не вредить проекту публичной критикой.

Няня – это давняя знакомая Джулиана, очень дружелюбная и энергичная сорокалетняя женщина. В глазах Джулиана у нее было одно неоспоримое достоинство: она никогда не хотела объявлять о своей связи с WL.

Но в данном случае она вконец замучила нашего американского помощника, хотя бы потому, что они находились в разных часовых поясах. Чтобы вести разговоры, одному из собеседников приходилось просыпаться среди ночи. Кроме того, бедняга был не в состоянии все опять пересказывать с самого начала.

В итоге нам помогла моя знакомая журналистка из «Нью-Йорк таймс». В предпоследнюю неделю сентября она направила служебный запрос в PayPal, почему они заблокировали счет проекта, который поддерживается «Нью-Йорк таймс». И, как по взмаху волшебной палочки, счет вскоре разморозили.

Вот тут-то и начались настоящие споры. Неожиданно у нас оказалось очень много денег. Однако у нас с Джулианом были совершенно разные представления о том, что с ними делать.

Я хотел первым делом купить железо, и не только потому, что это моя специальность, но и потому, что это было необходимо для нашей инфраструктуры. С таким высоким риском поломок и серьезными рисками безопасности противники могли бы легко вывести нас из строя. Пока все лежало на одном-единственном сервере, WL был очень уязвимым для взлома. Само по себе не так страшно, но главное – на том же сервере лежали все документы.

У Джулиана были иные планы. Он хотел основать собственные фирмы, чтобы обезопасить пожертвования. И уверял, что только расходы на юристов для регистрации в США составят около 15 тысяч долларов.

Джулиан завязал контакты с несколькими организациями, которые согласились стать нашими налоговыми спонсорами. Это были общественные организации, куда американские жертвователи могли перечислять деньги, чтобы сэкономить на налогах. Не знаю, с какими людьми в то время общался Джулиан и какие фильмы он смотрел, или даже скорее – какие документы с нашего сайта он прилежно изучал, но в речи его постоянно мелькали выражения «подставные компании», «международное право», «офшорные зоны». Я так и видел его, с надежным криптофоном, рука небрежно лежит на бедре, длинная белая челка, которая была у него тогда, зачесана с гелем назад.

«Алло, Токио, Нью-Йорк, Гонолулу? Да, будьте добры, трансфер в три миллиона на Виргинские острова. Да, благодарю, вы очень любезны. И пожалуйста, не забудьте уничтожить договоры по окончании операции. Лучше всего сожгите. А пепел соберите в кучку и проглотите, хорошо? Терпеть не могу крошек, знаете ли…»

Что за фантазии проносились в голове Джулиана – даже не представляю себе. Ему явно мерещилась неприступная организация, с международным сплетением фирм и нимбом неприкасаемости, которая жонглировала финансами и компаниями по всему миру и была непобедима. По сравнению с этим мои предложения звучали просто и приземленно – я считал, что нам нужны обычные практичные вещи.

Моя тогдашняя подружка достала нам криптофоны. При этом она одолжила нам изрядную сумму, и меня по сей день мучает совесть при воспоминании о том, как я все больше пренебрегал ею ради работы.

Через несколько месяцев в Исландии я вдруг случайно узнал, что Джулиан пытался продать один из этих дорогих аппаратов нашей знакомой – за 1200 евро. Но, во-первых, телефоны были не его, а во-вторых, он просил за них слишком большую сумму, причем у женщины таких денег точно не было. Тогда он просто подарил телефон одному семнадцатилетнему парню, желая привлечь его к работе на WikiLeaks. Джулиан бывал удивительно щедрым, а в следующий момент – страшно жадным.