Взыскание погибших - [53]

В дверь постучал Юровский.

Государь взял сына на руки.

— Прошу следовать за мной, — сказал Юровский, когда дверь открылась.

По лестнице, ведущей во двор, первым шел Юровский, за ним государь с сыном на руках, государыня, великие княжны, горничная Анна, Боткин. Никулин и Медведев замыкали шествие.

Горничная Анна Демидова взяла с собой пуховую подушку — на всякий случай для государыни. Великие княжны были в длинных дорожных платьях, с рядом белых пуговиц на груди.

Во дворе, над дверью, ведущей в нижний этаж, горела лампочка. Юровский открыл эту дверь. В коридорчике к ним присоединились повар Иван Харитонов, камердинер Алексей Трупп.

Вошли в пустую комнату. Стены оклеены обоями в клеточку, серого цвета. Пол покрашен желтой масляной краской. Слева окно, зарешеченное. Наглухо закрытая дверь.

— Неужели нельзя принести хотя бы стулья? — спросила, осмотревшись, государыня.

— Можно, — ответил Юровский и кивнул Никулину: — Принеси!

Пока Никулин ходил за стульями, всех приведенных в комнату Юровский расставил вдоль стены: Боткина в правый угол, Харитонова и Труппа — в левый, впереди — царя, царицу и наследника, за ними — дочерей. Горничная Демидова оказалась рядом с Боткиным.

Принесли три стула. На них сели государь, наследник, государыня.

Юровский вынул из нагрудного кармана френча решение Уралсовета.

— Господа Романовы! Вот это — решение Уральского Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Вы приговариваетесь к смертной казни через расстрел.

Наемники, уже вошедшие в дверь из соседней комнаты, стали в два ряда за спиной Юровского. Правая рука Юровского была в кармане, и едва он закончил читать, как выхватил револьвер.

Пуля разорвала сердце государя. Он упал, и в этот же момент загремели выстрелы убийц. Хмельным был не один Ермаков, поэтому пули летели не только в тех, кого убивали, но и в стены. Они попадали в деревянную заднюю стенку и в боковые кирпичные, отскакивали от них, летали по комнате, как живые.

Пули отскакивали и от корсетов княжон, где были спрятаны драгоценности, увязали в подушке Анны Демидовой, которой она закрывалась от выстрелов.

Убийцы, стоявшие в два ряда, мешали один другому, толкались, кричали что-то невнятное, с удивлением и ужасом видя, что пули летают по комнате, грозя и самим убийцам. От выстрелов в комнате сразу же скопился дым, смрадно запахло. Истошные крики Демидовой разрезали угарный воздух.

Кричала и Анастасия, которой пули пробили руки, плечи, живот, но не тронули сердце.

Кричал и израненный Алексей. Государь умер от первой пули. Сраженная, пала и государыня. Упал, умерев, доктор Боткин, привалившись к стене. Мертвы были лежавшие навзничь на полу Харитонов и Трупп. Убита была Ольга. Но Татьяна и Мария еще жили. Дым настолько плотно закрыл все пространство комнаты, что разъедал глаза убийц.

— Прекратить стрельбу! — крикнул Юровский.

Наемники опустили револьверы.

Юровский настежь открыл дверь. В наступившей тишине стало слышно, как работает мотор грузовика.

Дым понемногу рассеялся, Юровский увидел залитые кровью тела государя, государыни, княжон.

С удивлением и ненавистью он смотрел на царевича — тот стонал, скорчившись на стуле.

— Гляди, какой живучий! — и Юровский дважды в упор выстрелил в царевича.

Тело мальчика дернулось, он свалился со стула.

Перешагивая через трупы, Юровский разглядывал лежащих на полу.

— Стерва! — он хотел выстрелить в Демидову, которую спасала не только большая пуховая подушка, но и необычайно сильный организм, но передумал.

Он увидел Ермакова, который, выхватив из рук охранника Стрекотина ружье со штыком, колол тех, кто подавал признаки жизни. Удары Ермакова были такими сильными, что штык, проходя сквозь тела, вонзался в пол. Глаза его были налиты кровью.

— Бей! — Юровский показал на Демидову.

Ермаков, высоко замахнувшись, ударил так сильно, что выдернуть штык из тела сразу не смог.

Дым рассеялся, стали видны все убиенные. Ермаков разглядел, что Анастасия еще жива. Наступив ногами на раскинутые руки девочки, он штыком ударил ее. В нем кипела и клокотала свирепая злоба.

— Никулин! Медведев! — крикнул Юровский.

— Да, товарищ комендант!

— Оглобли стоят во дворе, у сарая. Натянуть на них простыни и нести сюда!

— Есть! — нижняя губа у Никулина тряслась, глаза осоловели, будто он опять напился самогонки.

«Почему пули рикошетили? Ага, так вот в чем дело!»

Юровский нагнулся над телом государыни. Платье на животе было разодрано и сквозь дыру сверкнул изумруд. Юровский разодрал платье и снял с государыни пояс с драгоценностями.

Улыбка искривила его влажные губы. Он шагнул к телу Татьяны, зная, что после государыни она главный человек в семье. Ощупав ее, он опять улыбнулся: рука наткнулась на что-то твердое, упрятанное в лифе девушки. Сняв его с Татьяны и прикидывая, куда бы положить драгоценности, он увидел, что команда занимается тем же самым, что и он, — обыскивает одежду убитых.

— Прекратить! — Юровский выхватил из кармана маузер. — Все драгоценности сюда! В одну кучу! Стрекотин, немедленно принести какой-нибудь ящик.

Стрекотин, охранник, успевший спрятать в карман бумажник Боткина, выпрямился.

— Слушаюсь!