Взятие Вашингтона - [3]

— Понял.

— Я не хотела больше работать на них.

— Ну наконец-то, — произнес Болан. — Кто вам дает указания, помимо Хармона Кила?

— Не впутывайте сюда Хармона Кила, — сказала она устало. — Он уже 15 лет как вышел из игры. Он ничего не значит. Мы о нем заботимся, одеваем, отправляем на работу и просим лишь о том, чтобы, возвращаясь домой, он нашел свою дверь.

Болан знал это.

— Кто такой Лупо?

В комнате воцарилось молчание.

— Это значит «волк» в переводе с итальянского, — продолжал Мак. — Занятная кличка, не правда ли? Так кто же он?

Клаудия довольно грубо послала его к черту, но Мак пропустил оскорбление мимо ушей.

— Я полагаю, что вы уже осведомлены о смерти Ала 88.

— Ала — как?

— Вы прекрасно знаете. Несколько дней назад его похоронили в Бостоне. На погребальном камне надпись: «Альберт Грин».

Болан достал черный блокнот и перелистал его.

— Его записная книжка испещрена именами Лупо, Кила и Витале.

— Ну и что?

— Ну и что?.. А то, что он мертв.

Витале предстояло умереть. Оставались Кил и Лупо.

— Кто из них больше заинтересован в вашей смерти, миссис Витале?

— Вы не дадите мне сигарету? — попросила Клаудия. — Естественно, только не Хармон Кил, — произнесла она твердо. — Ему уже под восемьдесят. Вот уже пять лет как он вообще не в состоянии думать.

— Так это вы отдавали ему приказания? — спросил Болан.

— Нет, я их только передавала. Сначала я их получала от мистера Кастильоне. Вы его знаете?

— Да, я его убил.

— И очень правильно сделали, — бросила она.

— Он получил, по заслугам. Так вот, Кастильоне через меня руководил Килом. Я начала работать на них после... после...

— Смерти вашего мужа, — подсказал Болан.

— Да, — сказала она чуть слышно. — Затем, после смерти Кастильоне, появился Лупо.

— "Большой" Гус Риаппи должен был получить территорию Кастильоне, — сказал Болан.

Она тряхнула головой, затягиваясь сигаретой.

— Но не его политический вес. Это прерогатива Большого Совета.

— Руководимого Лупо?

— Да, приказы отдает он.

— Итак, кто он?

— Слушайте, я не состою в Организации. Я выполняю и передаю приказы, у меня нет выбора.

— Кто такой Лупо?

— Ну я же вам объясняю, что не знаю его.

— А я думаю, что знаете.

— Тогда пошли вы... Я же говорю вам, что никогда его не видела. Я слышала его голос по телефону. Естественно, он говорил через платок. И все... Я бы не узнала его, залезь он даже ко мне в постель.

— Слушайте, вы хотите жить? — спросил Болан девушку.

— Что за вопрос, конечно!

— И как вы собираетесь выпутываться из этого дерьма?

— Я... я не знаю... А что вы мне можете посоветовать?

— Какое-то время работать на меня. Может быть, я найду способ вывести вас из тупика.

— Работать на вас?

Он усмехнулся:

— Нет, против мафии.

Она опустила глаза.

— О'кей.

Она откинулась на спину, скрестив руки за головой. Ее длинные стройные ноги свешивались с края кровати. Пеньюар, застегнутый не до конца, позволял оценить все прелести ее тела. Она и не пыталась прикрыть его. Болан протянул руку и застегнул пеньюар на все пуговицы.

— У всякой работы есть свои пределы, — серьезно сказал он.

— Кого вы во мне видите? — спросила она спокойно.

— Интересную женщину, но...

— Проститутку, — закончила она.

Болан подумал, что поступил совершенно правильно, и попытался объяснить, что его не интересуют исповеди.

— Замолчите, — сказала она. — Да, я выполняю некоторые задания мафии. Я стала помощником конгрессмена, я совратила многих членов администрации. Я заставляла их совершать любовные подвиги под надзором бесстрастного ока скрытой камеры. Вы понимаете?

Болан понимал. После пяти дней слежки за этой шикарной женщиной он сам мог написать соответствующий сценарий.

— Ну а потом? — спросил он.

Она ему по-дружески улыбнулась:

— Спасибо, я просто хотела, чтобы вы были в курсе. Вы должны все знать, если хотите понять, почему эти люди напали на меня сегодня.

— Продолжайте!

— У Лупо есть свои люди, но для грязной работы он нанимает местный сброд. Работа, которую я делаю, составляет часть этой рутины. Лупо выбирает жертву и указывает ее мне. Но все сведения я передаю Спинелле. Он, в свою очередь, раздувает скандал, шантажирует жертву, иногда угрожает ей физической расправой. Таким образом, Лупо нигде не фигурирует. Ну а я... жертвой больше, жертвой меньше... не все ли равно?

Она попыталась выдавить улыбку и продолжала:

— Обычно дело происходит так: я связываюсь с намеченным человеком и устраиваю истерику, умоляя, чтобы он любой ценой защитил мою честь и репутацию. Это то, что иногда заставляет человека сдаться. Некоторые люди скорее умрут, чем поддадутся шантажу. Но они соглашаются на все, когда верят, что защищают честь женщины. Во всяком случае...

— Так почему же люди Спинеллы пришли к вам?

— Сейчас объясню. После прихода Лупо на смену Кастильоне мои обязанности изменились. Сначала я занималась лишь административной работой, контактами, раздачей конвертов, интрижками... Но Лупо накинулся на этот город, как сифилис на священника. Аппетиты мафии росли не по дням, а по часам. Организации уже мало иметь в подчинении несколько человек в правительстве, теперь она хочет иметь свое правительство. Те толстокожие, которые сопротивляются и не поддаются ни подкупу, ни террору, передаются мне.