Взятие Безье - [2]

».

Тогда каноник кафедрального собора взял слово:

«Но кто вас защитит против сил небесных?»

Раймонд Роже ответил ему:

«Мы защитим себя сами, ибо на нашей стороне право, и это дело чести, потому что мы защищаем paratge. Город так хорошо защищен укреплениями, что может держаться целый месяц, а те, кто пожелает его осаждать, сколь бы многочисленны они ни были, не будут иметь столько провианта. Безье неприступно, потому что ни у кого больше нет столь высоких стен».

Жители Безье доверяли своему городскому ополчению. Они также знали, что все граждане готовы защищать город. И они никогда не согласились бы ни за какие деньги послушать тех, кто желал изменить управление городом.

«Мне нужно сегодня вернуться в Каркассон, поскольку я должен собрать всех моих вассалов, но я сразу же вернусь, чтобы обеспечить вашу безопасность».

Пейре вспомнил суровые и преисполненные тревоги лица, когда Самюэль, еврейский бальи и личный секретарь виконта, тоже взял слово:

«Монсеньор, возьмите с собой тех, кто пожелает следовать за Вами. И знайте, что те, кто останется, будут защищаться мужественно. Говорят, что армия крестоносцев огромна и растянулась на пол–лиги. Но она не может оставаться такой долгое время, и рассеется так же быстро, потому что ей будет недоставать провизии, а они не смогут пополнить ее на месте».

Люди отправляются в спешке

«Не будем же больше тратить времени, ибо я должен уходить. Пейре, мой добрый экюйе, берегите мою лошадь Мильсодор, на которой я слишком часто ездил верхом. Я сяду на другого боевого коня, чтобы как можно быстрее вернуться в Каркассон, как я рассчитывал. Вы же как можно быстрее приезжайте, если будут какие–то новости об осаде Безье».

С этими словами Раймонд Роже покинул большую залу дворца:

«Я отправляюсь по большому тракту, ведущему в Каркассон, и те, кто желает за мной следовать, пусть сделают это немедленно».

Позади виконта Пейре увидел людей, которые в спешке удалялись, даже не забирая ничего с собой.

Среди них было несколько добрых мужчин и добрых женщин Церкви Божьей, а также несколько евреев из Нарбонны.

Но как только виконт уехал, в город заявился епископ Безье Ренод де Монпейру…

Внезапно лошадь, Мильсодор, остановилась. Пейре вновь открыл глаза. Тогда он увидел двоих людей, идущих ему навстречу, и явно отправляющихся в город, где в это время происходили грабежи и убийства. Эти двое были клириками Церкви Римской. Первый был маленький, плешивый и с покатыми плечами. Его товарищ был выше, толще, а небольшая щетина скрывала его обвисшие щеки. Оба, казалось, спешили. Увидев Пейре, двое проповедников остановились. Высокий отбросил черный капюшон, защищавший его тонзуру от солнечных лучей. Грозным голосом с испанским акцентом он заявил, указывая взглядом на город Безье:

— На них обрушился гнев Божий! Но Бог в раю распознает Своих!

— Что вы знаете о рае, вы, собратья которых убивают во имя Бога женщин, стариков и детей?» — гневно ответил Пейре.

«Мы знаем, что в небесах нет места для еретиков, и если Богу угодно, чтобы их тела сгорели в этом мире, то после смерти они будут намного дольше гореть в духе. Что до тех, кто согрешил грехом толерантности, то Бог распознает Своих, и отделит Своих овец от зловонных козлищ и еретиков».

При этих словах Пейре пустил лошадь в галоп и толкнул Брата–проповедника, который упал:

«Это вы сами зловонные козлища! А ваша святая Римская Церковь — это Церковь дьявола.

Вы принимаете вид добрых христиан и ходите по дорогам словно добрые люди. Но вы всего лишь волки, одетые в овечьи шкуры. И сами вы еретики!»

Сказав это, Пейре продолжил путь. Он вспомнил умиротворенное лицо доброго человека Берната де Симорре. Он видел, как тот проповедовал со своими товарищами в замке Сервиан, возле Безье. И там был сеньор замка Этьен, как и его супруга красавица Наварра.

В памяти Пейре еще звучал голос доброго человека:

«Истинные христиане не убивают никого, даже животных, они не лгут, не клянутся и исполняют все требования Евангелия. Потому мы — истинные апостолы Христовы. В этот мир, князем котрого есть Сатана, мы приходим как овцы посреди волков».

— Вот теперь я хорошо вижу, что Римская Церковь на самом деле Церковь дьявола».

Солнце било в глаза, и Пейре не очень хорошо видел фигуры, появившиеся перед ним у края дороги. Они направлялись к реке. Это была группа женщин, которые шли стирать белье, они окликнули его:

«Эй, рыцарь, куда это Вы направляетесь? Ваша лошадь ведь так устала?

— Я еду из Безье. Город взят, его жители убиты!»

Мильсодор подошла к воде, спустилась на берег и начала пить. Она пряла ушами при каждом глотке, ведь прошло уже пять часов, как они покинули Безье.

«Безье? Но Безье неприступно!

Изумленные женщины обступили Пейре:

«Но тогда французы придут и сюда, чтобы грабить, убивать и забрать все наше добро!»

Одна из женщин добавила:

«Но нам нечего бояться, если мы им скажем, что все мы — добрые католики, мы приведем им священника, и он с ними поговорит.

— Женщины Безье так же говорили, что они добрые католички, однако крестоносцы всех их убили вместе с их детьми, даже в храмах! Вы можете предупредить ваших мужей, и кюре, если пожелаете, да хоть вашего епископа! Но знайте, что лично епископ Безье оставил свой город и своих верных, чтобы присоединиться к вражеским войскам. Вперед, Мильсодор, скачи галопом! Нам нужно прибыть, пока не спуститься ночь…».