Взять своё - [4]
— А ведь как хорошо все начиналось…, — продолжал бормотать Чагарэ, с дикой тоской вспоминая первые дни этой войны. — …
Он закрыл глаза и перед ним сразу стали проноситься манящие картины того времени… Мерно шедшие через ворота одного из приграничных ольстетерских городов нескончаемые шеренги бессмертных и в страхе жмущие к стенам домов местные жители… Раскачивающийся в петле бургомистр, так и не пожелавший присягнуть султаны Великого Шамора… Его пронзительно верещавшие девки, жена и двое дочерей, которых Чагарэ отдал на потеху своим солдатам… Смазливый сынишка бургомистра, с нежной словно девичьей кожей, которым он занялся сам…
— …, — Чагарэ облизал пересохшие от внезапно нахлынувшего возбуждения губы и открыл глаза, перед которыми вновь стояла та же что и раньше картина. — …
Перед ним покачивались темные и чуть сгорбленные спины его телохранителей, заледеневшие плащи которых превратились в первоклассные панцири. Справа и слева от них вышагивали посеревшие от усталости бессмертные его тысячи, в глазах которых читался лишь один вопрос — когда будет привал?
— Дзайба! — Чагарэ с хрустом в спине разогнулся. — Что там впереди? Селение? — он кивнул одному из своих сотников на показавшееся вдалеке селение. — Уже проверили его? Годится оно для привала?
— Хой, господин! — поклонился сотник, распрямляясь с хрустом лопающегося льда заледеневшего плаща. — Селение покинуто. И, скорее всего, давно, — приближавшиеся домишки, действительно, выглядели заброшенными: над ними не вился дымок, не брехали псы. — А разместится нам можно. Только…, — легионер запнулся, словно что-то не знал как сказать. — В центре селения стоят тхары, — тысячник недоуменно вскинул гоову; он первый раз слышал это слово. — Это запретные руны, господин, вырезанные на вкопанных в землю столбах. Это табу для любого из подгорного народа. Говорят, так кланы метят земли, где встречаются демоны…
Слушавший его Чагарэ, одновременно пристально всматривался в первые, стоявшие почти у самого тракта, хибарки, которые еще чудом не развалились. В них не было ничего таинственного и угрожающего. В последний месяц его бессмертные прошли через два или три десятка таких разоренных войной селения. И эти брошенные жителями дома с распахнутыми настежь дверьми и ставнями, поваленными изгородями, исходящими стойким запахом гари, им всем были далеко не в новинку…
Тысячник скривился в лице. Ему вдруг стало смешно… Какие еще запретные руны? Вырезанные на дереве никому не понятные узоры? Не хватало еще забивать свою голову этим дерьмом! Он сплюнул на землю. Главное, что сейчас его заботило, это теплый кров и миска горячей похлебки, чтобы выгнать из замерзшего тела поселившийся там холод.
Он чуть привстал в стременах, намереваясь отдать приказ готовиться к привалу, как внезапно откуда-то сзади раздался зычный рев.
— Вергельд! Вергельд! — рев десятков гномьих глоток нарастал подобно штормовой морской волне, становясь все громче и громче. — Вергельд! Вергельд! — к крикам присоединялись все новые и новые гномы. — Вергельд! Вергельд!
С перекосившимся от гнева лицом Чагарэ обернулся. Гномий хвост его растянувшегося отряда в этот момент начал медленно загибаться в сторону раскинувшегося вблизи тракта поселения. Судя по всему гномы хотели оказаться там первыми.
— Что этим недоумкам еще надо? — прорычал сквозь зубы тысячник, пытаясь понять что там могло произойти. — Разорались, как…
В этот момент ему на глаза попался пробиравшийся через его телохранителей посланец владыки гномов Горланд Тронтон, который судя по его всклоченной и вздернутой к верху бороде намеревался снова что-то требовать от него.
— Мои воины выкрикнули Вергельд, — важно произнес старший мастер войны. — Это законное право каждого гнома на свою долю в военной добыче. Так гласит Великая книга. Или ты ничего не слышал об этом?
Чагарэ конечно же слышал об этом древнем обычае, берущем свое начало еще от первых подгорных владык. Согласно ему, выкрикнувший призыв «вергельд», заявлял о своем праве на долю в военной добыче войска, которую следовало сразу же ему отдать. В исключительных случаях реализация права вергельда откладывалась до конца военного похода.
— Какая еще к чертям добыча? — промокший до нитки тысячник начал приходить в бешенство, глядя на важно вещавшего перед ним коротышку. — Да мы еще даже противника не видели! И ни черта не сделали! Или твои… уже кого-то разбили? А? — стоявшие вокруг них шаморцы при этом издевательски заржали. — …
Насупившийся гном побагровел так, словно его в этот самый момент должен хватить удар. Сжавшие рукоятку секиры толстые пальцы побледнели.
— Вергельд — это наше право и любому, кто это будет оспаривать я раскрою череп своей секирой, — и словно в подтверждение своих слов он с силой тряхнул оружием. — Мои предки выкрикивали Вергельд еще тогда, когда твои…, — окончание гном уже еле слышно прошипел, с угрозой буравя тысячника. — …
А от этого уже «завелись» окружавшие их легионеры ближнего круга, которые потянули из ножен мечи. Самого же Чагарэ уже кто-то полуприкрыл сбоку широким щитом, оставляя ему свободной для удара правую руку.
Трагическая случайность забросила Дмитрия Мелехова в далекое прошлое, в 1941 год, за несколько месяцев до одного из самых кровавых и жестоких периодов в истории нашей страны. Чувствуя себя брошенным в безжалостную пучину, и страдая от собственной беспомощности что-либо изменить, Дмитрий безуспешно пытается достучаться до руководства государства. Однако, маховик судьбы не так просто повернуть вспять и черная орда с запада, состоящая из миллионов солдат, тысяч танков и самолетов вновь наносит страшный удар по Советскому Союзу.
Картина из захолустного музея, оказавшаяся порталом, отправила Дениса Антонова на сотни лет в прошлое, в эпоху Петра Великого, поместив его в личину босоного мальца, Алексашку Меншикова. В поисках дороги домой он с головой окунулся в пучину жестоких испытаний, став для будущего российского императора надежным советчиком и верным другом. С легкой руки Дениса в русской армии появились скорострельные мушкеты и слезоточивые гранаты, а частью флота стал грозный броненосец с батареей пороховых ракет на вооружении.
Александр, гениальный аналитик, наследник вольного космического баронства, волей судьбы был выброшен в другую реальность и чужое тело. Его аватаром стал незнатный чистильщик туалетов в мире, где у власти находились маги-аристократы. Пытаясь "играть свою игру", главный герой столкнулся с "сильными мира сего". В смертельной игре он с трудом выжил, приобретя новые знания, способности и новый статус. Теперь он часть боярского рода Скуратовых, которые презирают его, считают позором рода и подумывают об "очищении" доброго имени рода. Однако Александр не собирается "поднимать лапки" и сдаваться без боя.
Это история не столько об удивительной судьбе бывшего рядового Красной Армии, сколько история о Великой стране. .
Вчера он был последним солдатом человечества, павшего жертвой своей собственной глупости под натиском чуждой цивилизации. Он, как и остальные люди, должен был пасть за Землю в сражении, но судьба распорядилось иначе. Теперь он, бывший пилот штурмового звездолета, в теле подростка в странном мире, похожем на его старый мир, но основанном на власти магически сильных боярских и дворянских родов. Он внешне другой, но внутренне все тот же. В нем, по-прежнему, живет неутоленная жажда мести чужим за гибель своего мира… Сможет ли он ее утолить, когда нет ни единого намека на дорогу домой? Посмотрим…
окончательный но не отредактированный текст. Часть 2.
Мудрые толкуют – сама Ледяная Божиня покровительствует от века соперничающим орденам наемников-телохранителей и наемников-убийц. И перед ее очами проходят завершившие обучение телохранители и убийцы испытание – схватку за жизнь первого нанимателя. Победит убийца – и отправится неудачливый телохранитель на суд Ледяной Божини.Победит телохранитель – та же участь постигнет убийцу.Однако как же поступить с воином Марком, что не сумел защитить нанимателя, но сумел уничтожить его погубителя?Совет старейшин постановил – судьбу его надлежит решить самой Божине.И отправляется Марк, меченный богами и вечно подгоняемый безжалостной тенью проклятых, в дальний, полный опасностей путь к храму Ледяной – то ли на милость, то ли на погибель…
Существует тема, на которую писатели говорить не любят. А именно – откуда же все-таки берутся идеи и сюжеты? Обычно либо отбрехиваются, что просто выдумывают все сами, либо начинают кивать о некоем вдохновении, приходящем свыше.Но истина состоит в том, что ни один писатель вообще ничего не пишет сам. Тут работают совсем другие существа. Например, мне часть книг продиктовал жуткий тип в желтой маске, часть намурлыкал котенок с золотой цепочкой на шее, а рассказы, вошедшие в этот сборник, сочинил маленький зеленый гоблин, живущий в моем правом ботинке.
Ивар – смелый и удачливый воин, но в будничных хозяйственных делах нерасчетлив… Уютная семейная жизнь претит ему, и он вновь становится викингом. Впереди – опасный путь в неведомые страны, полный приключений, тяжких испытаний и невозвратимых потерь. Там, в далеких южных морях, в огромных городах, совсем другие законы и совсем другие люди…
Его рассказы о сверхъестественном отвергают как аллегорические толкования, так и научные объяснения. Их нельзя свести ни к Эзопу, ни к Г. Дж. Уэллсу. Еще меньше они нуждаются в многозначительных толкованиях болтунов-психоаналитиков. Они просто волшебны.
Его рассказы о сверхъестественном отвергают как аллегорические толкования, так и научные объяснения. Их нельзя свести ни к Эзопу, ни к Г. Дж. Уэллсу. Еще меньше они нуждаются в многозначительных толкованиях болтунов-психоаналитиков. Они просто волшебны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Попаданец в гнома из когда-то влиятельного, а сейчас практически исчезнувшего, клана Черного топора. Пытается не просто выжить в новом мире, а вырваться на самый верх, чтобы помочь своей новой семье и разобраться, каким образом он здесь очутился… Прогрессорство присутствует.
Путем проб и ошибок Колин пытается выстроить из аморфного, потерявшего всякую надежду, клана нечно новое. Он спотыкается, набивает себе и своим товарищам шишки, но упорно двигается вперед, увлекая за собой все новых и новых гномов и… людей. А то, что он помнит из прошлой жизни, стало ему подспорьем в непростом пути к обретению силы.