Взвод, приготовиться к атаке!.. - [71]
Впереди ехали разведчики. Заезжали в крупные села, являлись к старосте или бургомистру и говорили: так, мол, и так, нужно выставить пятьдесят подвод для неотложных нужд полка. Как правило, хозяин подводы и быков ехал в обозе сам. Кто доверит свою животину в чужие руки? Перевалка боеприпасов осуществлялась в пределах пятидесяти километров. Стрелковый взвод, выделенный для охраны обоза, перегружал ящики с боеприпасами, когда очередной пятидесятикилометровый прогон заканчивался и разведчики пригоняли очередные свежие пятьдесят запряжек. Румыны, исполнившие свою повинность, радостные возвращались домой.
В подразделениях разведки воевали и молдаване. Они хорошо понимали румынский язык.
В нашем взводе тоже были молдаване. Через них мы общались с румынскими крестьянами. Немного разговаривали по-румынски и бывшие пленные.
Подошла очередь сопровождать обоз и нашему взводу.
Дни стояли хмурые. Дождило. В дороге плохая погода — двойное бедствие. Но на войне дождь — это прежде всего отсутствие опасности с воздуха. Первая заповедь конвоя: внимательно наблюдать за местностью. Вторая… Вторую я растолковал каждому: что делать в случае нападения.
Наш караул прошел спокойно. Очередной прогон закончился. Автоматчики перегрузили ящики с боеприпасами на свежие подводы. Румыны расспрашивали тех, кого они сменяли, как обращались с ними в пути русские солдаты? Обозники успокаивали своих сменщиков, и те уже спокойнее и дружелюбнее смотрели на нас. На привалах мы вместе, из одних котелков, пили чай. Разговаривали. Это конечно же сближало. Дорога всегда сближает. Хотя среди моих автоматчиков были люди, побывавшие в румынском плену.
На югославской границе мы отпустили домой последний обоз. В это время, когда мы только-только закончили погрузку боеприпасов, к нам подъехали два «Виллиса». В первом сидел командир 4-й гвардейской стрелковой дивизии Парферов. Во втором — офицеры штаба и охрана.
Машины остановились возле головной подводы с боеприпасами. Я подошел к комдиву с рапортом. Доложил о своей принадлежности и наличии боеприпасов. Комдив поинтересовался состоянием солдат моего взвода. Состояние было неважное: несколько суток под дождями, на ветру. Парферов выслушал меня, покивал головой и сказал сопровождающему офицеру:
— Передайте в штаб 8-го полка, чтобы встретили обоз и определили место разгрузки.
Мне он больше ничего не сказал. Видимо, зря я сказал ему о состоянии взвода, о раскисших сапогах и усталости. Все верно: о личном составе взвода должен заботиться не комдив, а взводный.
После разгрузки обоза в югославском селе два отделения я отправил на отдых, а сам с одним отделением поехал проводить румын-обозников через границу, до первого румынского села. Если учитывать дорогу туда и обратно, нам предстояло пройти еще 45 километров. Но таков был приказ командира полка — ездовых и быков проводить до румынской границы.
Когда прибыли к границе, с переводчиком-молдаванином я обошел все подводы и поблагодарил румын за оказанную помощь. Румыны тоже были рады, что смогли нам помочь и что дорога для них закончилась благополучно.
Дождь все это время лил не переставая. Мы шли всю ночь. Утром, на рассвете, догнали своих.
На новом месте на постой нас определили в доме. Солдаты попросили разрешения хозяев настелить соломы. Солому свалили прямо на полу. Мы так делали всегда. Стащили с себя мокрую одежду. Когда отжимали гимнастерки, с них лилась дождевая вода и пот. Сняли белье. Сырые гимнастерки надели на голые тела. В доме было тепло, и вскоре мы перестали замечать, что гимнастерки наши сырые. Уснули и проспали до вечера. Пока спали, гимнастерки и брюки на нас высохли. А нижнее белье потом высушили угольным утюгом. Утюгом мы к тому времени обзавелись своим. Возили его на одной из подвод.
Вечером поужинали и снова улеглись спать. Никто нас не дергал, никуда не посылал. Ротный понимал, что нам надо прежде всего хорошенько отдохнуть. Марш был нелегким.
Утром сразу принялись чистить и смазывать оружие. Сушили вещевые мешки. Все содержимое наших сидоров промокло.
Дожди немного утихли, шли с перерывами.
Обувь наша поизносилась. Во время дождей раскисла. Требовался основательный ремонт.
Старшина роты Серебряков собрал солдат, которые знали сапожное дело. Выдал им молотки и «лапы». Где-то раздобыл сапожные гвозди. Да не простые, а медные. Многим сапоги отремонтировали. Некоторые ремонтировать было уже бессмысленно. Солдатам, вдрызг износившим свою обувь, старшина выдал сапоги из обменного фонда. Но ротные сапожники работали еще ночь — из двух-трех пар собирали одну. Их старшина забирал в обоз, в обменный фонд.
У некоторых порвались гимнастерки, особенно на локтях и животах. Оборвались во время боев — ползали. И тут наш старшина нашел выход. В селе, где мы стояли, нашел швею, сербку, выделил ей в помощь солдата, знавшего швейную машинку. Так было отремонтировано и обмундирование.
Когда солдаты на отдыхе, у старшины — самая работа.
Дожди пошли на убыль. Дороги стали подсыхать. Солдаты смотрели за околицу села с беспокойством, которое, правда, всячески скрывали. Скоро выступать. Что там кого ждет? Но и войну хочется поскорее закончить, немца добить. Теперь уже все понимали: границу перешли, значит, пойдем до самого Берлина.
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Девять долгих месяцев ушло на освобождение Красной армией территории Польши. 600 тысяч советских воинов сложили голову в этой стране. Тяжелой ценой давался заключительный этап войны. Станислав Горский – один из рядовых участников этих боев. На своей самоходке СУ-76 он прошел сотни километров по территории Польши. Враг никогда не отступал без боя. Легкие, маневренные СУ-76 прекрасно зарекомендовали себя в последние месяцы войны – во время городских боев и преследования отступающего противника, действия из засад.
Мемуары Главного маршала авиации А. Е. Голованова (1904—1975) приходят к читателю последними из мемуаров полководцев Великой Отечественной войны. Лишь сейчас книга командующего Авиации дальнего действия издается в истинном виде и в полном объеме. Все авторские оценки и детали восстановлены по рукописи. Судьба автора исключительна: необычайно яркий взлет в годы войны и необычайно долгое и глухое замалчивание в последующие времена. Причина опалы заключалась прежде всего в том, что деятельность АДД была подчинена непосредственно И.
Воспоминания М. И. Сукнева, наверно, единственные в нашей военной литературе мемуары, написанные офицером, который командовал штрафбатом. Более трёх лет М. И. Сукнев воевал на передовой, несколько раз был ранен. Среди немногих дважды награждён орденом Александра Невского, а также рядом других боевых орденов и медалей.Автор писал книгу в 2000 году, на закате жизни, предельно откровенно. Поэтому его воспоминания являются исключительно ценным свидетельством о войне 1941–1945 гг.
О Великой Отечественной войне написано множество художественных произведений и мемуаров. Обычно они посвящены теме мужества и героизма советских воинов. Однако свидетельств об их повседневной жизни и быте опубликовано все еще недостаточно. Да и ветеранов, сохранивших в памяти события того времени, с каждым годом становится все меньше.В книге ветерана войны С. Г. Стопалова, принимавшего в ней участие с первых дней и до Победы, без политических прикрас и преувеличений показано, как жили и воевали на передовой простые пехотинцы и артиллеристы, рассказано о буднях фронтовиков, работе в тылу и о том, как преодолевали трудности и невзгоды солдаты и офицеры, независимо от их происхождения, национальности и воинского звания.