Взрывоопасные сестрички - [47]

К тому же мне доставляло удовольствие разделить с кем-то свои ощущения. Я так привыкла все переживать одна, так привыкла к одиночеству, что присутствие Рэя, его низкий голос – он говорил, что в последние годы погода во Флориде стала более непредсказуемой, и о том, какой урон наносят вода, соль и ветер таким деревянным строениям, как Убежище – успокаивали меня.

Нет, Рэй не наводил на меня сон, как стакан теплого молока, – уж скучным он точно не был. Рэй подшучивал надо мной, а я – над ним, и периодически мы с ним пикировались, как заядлые спорщики. Но при этом мы легко и просто общались, беседа текла естественно… Я вдруг поняла особую прелесть того, когда тебе есть с кем любоваться грозой, когда с тобой человек, способный запросто явиться к тебе домой без приглашения, лишь потому, что ему этого захотелось.

– Рэй, мы ведь еще не ужинали, – в восемь часов заметила я.

– А что ты можешь предложить?

– Тунца с латуком, помидорами и майонезом.

– Сойдет без латука и помидоров.

– Ты не ешь овощи? – Я вспомнила, как он воротил нос от цуккини, поданных ему в «Черном Марлине»

– Нет. Если не считать за овощи кетчуп. Это я ем. Мы уплетали сандвичи и пили вино, выжидая, когда кончится дождь.

– Расскажи о твоей жене, – попросила я, когда Рэй перестал говорить о своей семье. – Конечно, если эти воспоминания не слишком болезненны для тебя.

– Больно вспоминать о смерти Бет, вот вспоминать о ее жизни – удовольствие.

Я кивнула.

– Она работала?

– Преподавала английский язык в старших классах. Бет любила детей и книги, так что эта работа была создана для нее.

– А как вы познакомились?

– Благодаря моему братцу, – улыбнулся Рэй. – Я примерял штаны в магазине Дага в Палм-Бич-Гарденс, а Бет выбирала галстук в подарок своему отцу. Она показалась мне красоткой, и я хотел заговорить с ней, но ты же меня знаешь. При первой встрече никто не примет меня за самого милого на свете парня.

Я рассмеялась, припомнив нашу первую встречу.

– Ты из тех, к кому привыкаешь постепенно, – лукаво заметила я. – Бет ты тоже прочитал такую же нотацию, как и мне?

– Не совсем. Ей я прочитал нотацию насчет галстуков. Сообщил, что мужчины терпеть не могут эти удавки, и растолковал, почему не стоит покупать галстук ее отцу. Тогда Бет спросила, что, по моему мнению, ей следует купить ему. Я сказал: «Расскажите мне о вашем отце». И она рассказала. За ужином в баре «Риф капитана Чарли», в Джуно-Бич. Шесть месяцев спустя мы поженились.

– Очень романтично.

– А это и было романтично. И оставалось романтичным. Конечно, ссоры у нас случались, но никогда не затягивались. Нам было хорошо друг с другом. И мы не хотели тратить время на ссоры, будто чувствовали, что нам недолго быть вместе.

– Мне очень жаль, Рэй. Я даже не представляю себе, что означает иметь такие отношения, как у вас с Бет, а потом все утратить. Но ты это пережил, что лишний раз доказывает, насколько человек жизнестоек.

– Понятия не имею, насколько я жизнестоек. Я просто продолжаю жить дальше. А какой у меня выбор?

Рэй просидел у меня до половины одиннадцатого. Дождь наконец стих. Я провожала его до машины, когда мы услышали голоса. Они доносились из обзорной башни, находившейся между Убежищем и сувенирной лавкой.

– По-моему, у тебя тут посторонние, – сказал Рэй.

– Мелинда Карр предупреждала меня об этом. А также сообщила, что одна из моих обязанностей – выдворять их отсюда.

– Ну так пошли.

Мы направились к башне.

– Эй, вы там! – гаркнул Рэй. – Спускайтесь-ка оттуда, не то мы вызовем полицию!

– Да не надрывайся, дядя, – раздался в ответ юношеский басок. – Мы уходим.

Через пару минут парочка подростков, парень и девушка, скатились вниз по ступенькам, вылетели за ворота, прыгнули в машину и умчались.

– Пожалуй, пойду гляну, не попортили ли они чего. – Рэй сходил к машине, взял фонарик и поднялся в башню. Вернулся он с чем-то в руках.

– Она забыла свои трусики. – Рэй швырнул их в мусорный бак на стоянке. – Эх, хорошо быть молодым!

– Спокойной ночи, старый пень, – засмеялась я. – Спасибо, что зашел.

Я чмокнула его в щеку – на сей раз без мучительных колебаний.

– Пока. И постарайся ни во что не влипать! Я обещала попытаться.

Глава 16

В понедельник днем, ровно в половине третьего, за мной заехала мама на своей «Дельте 88», и мы поехали в редакцию «Стюарт ньюс».

– У нас назначена встреча с Селестой Толливер, – сообщила мама секретарше, сидевшей за стойкой в холле модернового белого офисного здания.

– Назовите, пожалуйста, ваши фамилии, – попросила секретарша.

– Миссис Ленора Пельц с дочерью Деборой. Нам предложили присесть и подождать, когда «мисс Толливер» придет за нами, что та и сделала минут через десять.

– Ленора! – воскликнула редактор светской хроники, спускаясь по ступенькам и направляясь к нам. – Давненько не виделись.

Они с мамой обменялись светскими поцелуями. Мое первое впечатление о шестидесятилетней Селесте: такой розовой дамы я отродясь не видела. Розовое платье, розовые щечки, розовая губная помада, розоватый оттенок сильно завитых седых волос. Второе впечатление: несмотря на всю эту розовость и внешнюю слащавую невинность, Селеста ничуть не была слащавой, и уж тем более невинной. Когда мама представила нас друг другу, Селеста, от которой за версту разило духами, одарила меня таким взглядом, будто я какая-то запаршивевшая бродяжка, и сказала: