Взрыв - [19]
– Ну и дурак. Я бы убил… Но ты не отчаивайся, – с наигранной бодростью сказал Выркович. – Еще поживем.
– А зачем? – обронил Танкист и надолго умолк. Потом, очнувшись, шепнул: – Ты иди… Еще твои увидит.
– Ты тоже наш.
– Не надо, – отмахнулся Танкист. И еще раз повторил. – Не надо. Ты иди… Пожалуйста.
Вернувшись на свое место, Сашок долго наблюдал за неподвижной сгорбленной фигурой с безжизненно поникшей головой. Потом все сдвоилось, расплылось: решетка, отделяющая камеру, почерневшие балки потолка, желтое пятно лампочки на обросшем паутиной шнуре.
Проспал-то вроде недолго и вдруг, словно током ударило. Скосил глаза и обмер. На продернутой сквозь прутья решетки веревке висел Танкист. Босые ноги подогнуты, голова свалилась к плечу, синяя шея вытянулась, как у куклы-марионетки.
Не помня себя от ужаса, Сашок дико закричал. Камера мгновенно ожила. Кто-то громко охнул, и наступила тишина. Подняв трясущиеся руки, Моряк стоял на коленях с раскрытым ртом, застывшим в немом крике. Вдруг он вскочил, бросился к Танкисту, обнял его ноги и заорал:
. – Ты что? Ты зачем, сволочь… Я же не хотел! Я не хотел!..
Оцепенение сковало обступивших повешенного пленных. Все много раз видели смерть. Их били, истязали тело и душу. Но в них стреляли враги. И они стреляли во врагов. А этот – сам…
Кто-то воскликнул: «Гляньте, братцы!» И все повернулись к стене, где углем, взятым, очевидно, возле кузни, было неровно выведено: «Не виноват, клянусь. Прощайте, ребя…»
6
Достопочтенному Бархануддину Раббани сыну Мохаммеда Юсу-фа, да продлит Аллах его дни.
На ваш запрос сообщаем. На сей день в крепости содержится 13 русских военнопленных. Один (имя неизвестно, кличка Танкист) 6 саура 1364 года[4] добровольно предстал перед Аллахом. Причина не выяснена. Меры физического воздействия к нему не применялись. Остальные в удовлетворительном состоянии. Интересующий вас Н. Н. Пушник, несмотря на допросы III степени, согласия на сотрудничество не дал. В отношении офицера (кличка Старлей) выполнение вашего задания ускоряем.
(Из донесения коменданта крепости Бадабера)
Обычно во время еды, получив порцию баланды, заключенные рассаживались у стен. Они громко переговаривались, слышались забористые шутки, смех. Пушник не удивлялся: так и должно быть. Несмотря на жуткие условия и полную безнадегу, жизнь берет свое. Ребятам по двадцать, некоторым чуть поболее. В такие годы на студенческой скамье сидеть бы, за девками бегать, а не в тюряге кандалами звенеть, пройдя через кровь, смерть друзей, через плен.
На сей раз завтрак, однако, проходил в полном молчании, сопровождаемый глухим стуком ложек да тихим перезвякиванием цепей. Смерть Танкиста вызвала тяжкие раздумья, внутренний протест, копившийся исподволь много дней и теперь готовый выплеснуться наружу. Атмосфера в камере сгустилась, наэлектризовалась – так бывает в предгрозье.
Пушник грыз каменную твердь маисовой лепешки, раздиравшей кровоточащие десны, и осторожно, чтобы не привлекать внимания, наблюдал. Он чувствовал себя в ответе за парней. И не только потому, что был старше, опытней. Заботиться о солдатах, отдаваемых ему в армии под начало, давно стало не просто обязанностью – скорее, велением души. Чувства, что он испытывал к мальчишкам – добрым и злым, дерзким и послушным, – были сродни отцовским.
Всматриваясь в осунувшиеся почерневшие лица товарищей по несчастью, Пушник видел, как здорово они изменились – посуровели, повзрослели. Сегодня на рассвете каждый наверняка подумал, что и его, возможно, ожидает судьба Танкиста, ну, не с тем концом, так с этим. Уж на что Выркович совсем пацан, а и у него взгляд как-то сразу утратил дерзкую наивность.
Глаза Пушника остановились на Моряке, потерянно сидевшем напротив. К лепешке, к наполненной баландой миске тот не прикоснулся. Вот как можно ошибиться в человеке… Казался толстокожим, легкомысленным ветрогоном, избалованным в той, доармейской жизни портовыми девочками и блатными компаниями. Иногда выплывала мыслишка: а тот ли это парень, за которого себя выдает? Но после того как Жаба на допросе разрисовал Моряка по «высшему» разряду, сомнения отпали… И все-таки еще недавно трудно было бы заподозрить в нем такую чувствительность. Ведь Моряк буквально забился в истерике, увидев Танкиста в петле. Конечно, он больше других над человеком изгалялся. Впрочем, и остальные особенно не отставали, плевали в парня, как могли. Каждый внес постыдную лепту, вот и погубили человека. Не выдержал травли и смертью доказал, что чист. Далеко не каждый на такое способен. А им всем позор!
Пушник и себя винил в гибели Танкиста. Мог бы попридержать ребят в усердии проявить неприязнь. Слишком уж явно указывал Жаба на предателя. Рассчитывал на дураков? Сделал Танкиста козлом отпущения, прикрыв кого-то другого?.. Но Жаба не кретин, чтобы так грубо работать. Он – типичный провокатор и, надо признаться, преуспел, заставив грешить на невинного человека.
Угрюмое молчание в камере продолжалось. Прошел час-другой, а никто не заговорил. Люди погрузились в свои думы, скованные полуденным зноем, и это начинало беспокоить. В гнетущей атмосфере становилось трудно дышать. Нервы, как перетянутые струны, вот-вот рванут. И ситуация в камере – от покорности судьбе до психического срыва – станет неуправляемой…
Повесть «Загадка „Приюта охотников“» основана на реальных событиях, свидетелем которых автор был во время службы за рубежом. Она рассказывает о славных делах наших войсковых разведчиков, пресекающих попытки недобитых гитлеровцев избежать возмездия, скрыть свое кровавое прошлое, чтобы иметь шанс в будущем продолжить шпионско-диверсионную деятельность против СССР.
Рядовой-десантник срочной службы Константин Иванцов давно заслужил репутацию разгильдяя. Ну не может он служить как все, строго в рамках устава! Все время норовит проявить инициативу. А таких, слишком инициативных, командиры не любят. Но на войне именно это качество приходится как нельзя кстати… У командования появились смутные подозрения, что в одной из рот, дислоцированных в Чечне, завелся предатель, который регулярно поставляет боевикам вооружение. Начинается расследование. Ведет его военный следователь капитан Шелест, а в помощники ему назначают не кого иного, как Иванцова…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Осень 1941 года. Часть войск Юго-Западного фронта, отрезанная восточнее Киева превосходящими силами фашистов, пробивается к своим. После жестокого боя под Артемовкой в тылу врага остаются раненые красноармейцы. Им грозит гибель, но на помощь приходят жители близлежащего села Кучакова. Художественно-документальная повесть писателя А. Полянского рассказывает о необычайной истории создания и работы нелегального госпиталя, о тяжелых испытаниях, выпавших на долю жителей и врачей, спасших около полутысячи советских бойцов.
Сильный шторм выбросил на один из островков, затерянных в просторах Тихого океана, маленький подбитый врагом катер. Суровые испытания выпали на долю советских воинов. О том, как им удалось их вынести, о героизме и мужестве моряков рассказывается в повести «Десять процентов надежды». В «Памирской легенде» говорится о полной опасностей и неожиданностей пограничной службе в те далекие годы, когда солдатам молодой Советской республики приходилось бороться о басмаческими бандами.
Потрясающий военный роман, безоговорочно признанный классикой жанра. Страшная правда об одном из самых жестоких сражений Великой Отечественной. Кровавый ужас Восточного фронта глазами немцев.Начало 1942 года. Остатки отступающих частей Вермахта окружены в городе Холм превосходящими силами Красной Армии. 105 дней немецкий гарнизон отбивал отчаянные атаки советской пехоты и танков, истекая кровью, потеряв в Холмском «котле» только убитыми более трети личного состава (фактически все остальные были ранены), но выполнив «стоп-приказ» Гитлера: «оказывать фанатически упорное сопротивление противнику» и «удерживать фронт до последнего солдата…».Этот пронзительный роман — «окопная правда» по-немецки, жестокий и честный рассказ об ужасах войны, о жизни и смерти на передовой, о самопожертвовании и верности долгу — о тех, кто храбро сражался и умирал за Ungerechte Tat (неправое дело).
В книге испанского летчика Франсиско Мероньо, сражавшегося против франкистов в 1937–1939 годах и против немецко-фашистских захватчиков на фронтах Великой Отечественной войны, рассказывается об участии испанских летчиков в боях за Москву, Сталинград, на Курской дуге, а также об их борьбе в партизанских отрядах.Автор показывает и послевоенную мирную жизнь испанских летчиков в Советской стране, их самоотверженный труд на фабриках и заводах.
Роман опубликован в журнале «Иностранная литература» № 12, 1970Из послесловия:«…все пережитое отнюдь не побудило молодого подпольщика отказаться от дальнейшей борьбы с фашизмом, перейти на пацифистские позиции, когда его родина все еще оставалась под пятой оккупантов. […] И он продолжает эту борьбу. Но он многое пересматривает в своей системе взглядов. Постепенно он становится убежденным, сознательным бойцом Сопротивления, хотя, по собственному его признанию, он только по чистой случайности оказался на стороне левых…»С.Ларин.
Вскоре после победы в газете «Красная Звезда» прочли один из Указов Президиума Верховного Совета СССР о присвоении фронтовикам звания Героя Советского Союза. В списке награжденных Золотой Звездой и орденом Ленина значился и гвардии капитан Некрасов Леопольд Борисович. Посмертно. В послевоенные годы выпускники 7-й школы часто вспоминали о нем, думали о его короткой и яркой жизни, главная часть которой протекала в боях, походах и госпиталях. О ней, к сожалению, нам было мало известно. Встречаясь, бывшие ученики параллельных классов, «ашники» и «бешники», обменивались скупыми сведениями о Леопольде — Ляпе, Ляпке, как ласково мы его называли, собирали присланные им с фронта «треугольники» и «секретки», письма и рассказы его однополчан.
Борис Андрианович Егоров известен читателю по неоднократно переиздававшемуся роману-фельетону «Не проходите мимо», по юмористическим рассказам, по сатирической повести «Сюрприз в рыжем портфеле».На этот раз он выступает в новом жанре. «Песня о теплом ветре» — первое лирическое произведение автора. В ней рассказывается о комсомольцах, которые в 1939 году пятнадцатилетними подростками по призыву партии пошли в артиллерийские спецшколы, а потом воевали на фронтах Великой Отечественной войны.Эта книга о героизме, о патриотизме, о дружбе и о любви.Повествование ведется от лица героя — Александра Крылова, сначала слушателя спецшколы, а потом командира артиллерийской батареи.
Он вступил в войска СС в 15 лет, став самым молодым солдатом нового Рейха. Он охранял концлагеря и участвовал в оккупации Чехословакии, в Польском и Французском походах. Но что такое настоящая война, понял только в России, где сражался в составе танковой дивизии СС «Мертвая голова». Битва за Ленинград и Демянский «котел», контрудар под Харьковом и Курская дуга — Герберт Крафт прошел через самые кровавые побоища Восточного фронта, был стрелком, пулеметчиком, водителем, выполняя смертельно опасные задания, доставляя боеприпасы на передовую и вывозя из-под огня раненых, затем снова пулеметчиком, командиром пехотного отделения, разведчиком.